Магия. Инкорпорейтед

— Не скажу, что это все объясняет, но определенная вероятность есть. Не в первый раз монополисты пользуются наемными бандитами, чтобы левой рукой взять насильно то, что не могут взять правой. Я хотел бы знать, у кого-нибудь из вас был подобный случай?

Оказалось, что у некоторых был. Я видел, что они задумались.

Один из адвокатов задал вопрос официально, через председателя:

— Мистер председатель, нельзя ли ненадолго перейти от ассоциации к «Магия. Инк.»? Является ли эта корпорация чем-то большим, чем союз магов? Они же имеют право организовать союз.

— Вы можете ответить на это, Джо? — спросил председатель.

— Конечно. Это вовсе не союз. Это параллель ситуации, когда все плотники наняты одним подрядчиком, и вы или имеете дело с этим подрядчиком, или вообще не строите.

— Тогда это простейший вид монополии. Продолжайте.

— Я думаю, вы сами увидите, что это монополия. Обратил ли кто-нибудь внимание на то, что на сегодняшнем завтраке нет ни одного мага?

Мы огляделись. Джо был прав.

— Я думаю, — добавил он, — что в дальнейшем вы увидите здесь магов, представляющих каких-нибудь администраторов «Магия. Инк.». Благодарю за возможность продолжать. — Он достал из кармана сложенную газету. — Кто-нибудь обратил внимание на правительственное сообщение о специальной сессии законодательного органа штата?

Эд Донахью презрительно заметил, что он слишком занят и не собирается тратить время на политическую игру. Он умышленно подкапывался под Джо, так как все знали, что Джо комитетчик и тратит кучу времени на гражданские дела. Подкоп, видимо, задел Джо за живое, потому что он сказал с жалостью:

— Эд, для тебя чертовски хорошо, что кто-то тратит время на управление, иначе ты в одно прекрасное утро обнаружил бы, что возле твоего дома украли тротуар.

Председатель призвал их к порядку. Джо извинился. Донахью пробурчал что-то насчет того, что вся политическая деятельность грязная и все, связанное с нею, идет по нечестному пути. Я потянулся к подносу и сбил стакан с водой. Вода облила колени Донахью и отвлекла его. Джо мог продолжать.

— Конечно, мы знаем, что специальная сессия созывается по разным причинам, но когда опубликовали повестку дня, я заметил спрятанный на самом конце вопрос: «Урегулирование волшебства». Я не мог поверить, что у специальной сессии могут быть какие-то причины заниматься таким делом. Значит, что-то произошло. Я позвонил в конгресс штата своей приятельнице, члену комитета. Она ничего об этом не знала, но обещала выяснить и позвонить мне. Вот что она узнала. Вопрос был включен в повестку дня по требованию некоторых сторонников правительственных компаний, сам по себе он не представляет особого интереса. Никто, кажется, не знает, в чем дело, но один билль уже брошен в хоппер. Он представлен только заголовком, мы не узнаем о его содержании, пока он не попадет в комитет. А заголовок такой: «Билль об установлении профессиональных стандартов для волшебников, о регулировании практики профессионального волшебства, о назначении комиссии по экзаменам, лицензиям…» и так далее. Как видите, это омнибус, в котором они повесят все законы, касающиеся магии, включая ограниченные права, если пожелают.

Все молчали. Наверное, поворачивали свои мозги на незнакомый предмет — политику. Потом кто-то сказал:

— А что, по-вашему, мы можем сделать?

— Ну, — ответил Джо, — мы хотя бы должны иметь своего представителя в конгрессе, чтобы он защищал нас от клинча. Кроме того, мы должны представить собственный билль, если в том есть какие-либо фокусы, и выторговать самый лучший компромисс, какой удастся. По крайней мере, мы добьемся поправки, могущей оказаться самыми настоящими зубами в антитрестовских действиях штата в том, что касается магии.

— А почему Торговая палата штата не может устроить это для нас? У нее законная контора.

— Конечно, у них есть люди, оказывающие давление на членов конгресса, но вы отлично знаете, что Палате штата на нас плевать, мелких бизнесменов. Мы не можем надеяться на нее и должны бороться сами.

Джо сел, и начался полный тарарам. У каждого были идеи на этот счет, и все говорили разом. Но стало ясно, что общего согласия нет, поэтому председатель закрыл собрание и объявил, что те, кто хочет послать представителя в конгресс, могут остаться. Некоторые твердолобые, вроде Донахью, ушли, а остальные остались. Было предложено, чтобы представителем был Джо, и он согласился.

Фельдштейн встал и со слезами на глазах произнес речь. Сначала он блуждал без толку, но наконец высказался, что Джедсону понадобятся большие расходные фонды, чтобы добиться успеха в конгрессе, а также для компенсации его издержек и потери времени. Он удивил нас, вытащив пачку банкнот на сумму тысячу долларов, и тряс ею перед Джедсоном.

Этот искренний порыв заставил его стать с общего согласия казначеем, и подписи были собраны очень быстро. Я сдержал свою природную импульсивность и выложил столько же, сколько и Фельдштейн. Наверное, он потом чуточку остыл, потому что советовал Джо быть экономным и не тратить зря на ликеры для «всяких растяп в конгрессе».