Магия. Инкорпорейтед

— Что вы имели в виду, когда сказали, что мне остается только ждать? Я тоже пойду!

Она повернулась и взглянула на меня с беспокойством.

— Не думаю, чтобы это могло случиться, Арчибальд.

Джо подошел и взял меня за локоть.

— Послушай, Арчи, будь спокоен. Это же совершенно исключается. Ты же не маг.

Я вырвал руку.

— Ты тоже не маг.

— В смысле техническом, может, и нет, но я знаю достаточно, чтобы принести пользу. Не будь дураком, парень. Ты будешь только нам мешать.

На такой аргумент трудно ответить и доказать его несправедливость.

— Почему? — упорствовал я.

— Черт побери, Арчи, ты молод, силен и полон рвения. Никого, кроме тебя, я не хотел бы иметь за спиной в драке, но в этом деле нужна не храбрость и даже не ум, тут требуются специальные знания и опыт.

— Ладно, — сказал я, — у миссис Дженнингс этого хватит на целый полк. Но — да простит она меня — она старая и слабая. Я буду ее мускулами, если ее сила ослабеет.

Джо это как будто позабавило, и я готов был лягнуть его.

— Вряд ли это потребуется в…

Низкий бас Вортингтона загромыхал где-то позади нас:

— Мне думается, брат, что есть возможность использовать бурное поведение нашего молодого друга. Бывают случаи, когда мудрость чересчур осторожна.

Миссис Дженнингс остановила их.

— Подождите, — приказала она и затрусила к кухонному шкафу. Открыв его, она отодвинула связки овсяной соломы и достала кожаный мешочек. Он был набит тонкими палочками.

Она высыпала их на пол, а три палочки держала в руке и изучала узор.

— Бросьте еще раз, — посоветовал ей Джо.

Она так и сделала.

Я увидел, как она и доктор торжественно кивают, соглашаясь друг с другом. Джо пожал плечами и отвернулся. Миссис Дженнингс повернулась ко мне:

— Пойдешь с нами. Это опасно, но ты пойдешь.

Мы больше не тратили времени. Мазь разогрелась, и мы намазали друг другу спины. Води, хранитель ворот, уселся среди своих магических фигур и рун, монотонно напевая что-то. Доктор решил, что пойдет в собственном виде — негр в набедренной повязке, с головы до ног расписанный символами, голова его деда качалась у него на локте.

Был небольшой спор, прежде чем установили одежду для Джо. Метаморфоза произошла почти мгновенно. У него появилось тонкое серое тело, странно изуродованная голова, покатая спина, тонкие ребра животного и длинный костистый хвост, беспрерывно шевелящийся. Но в целом композиция приближалась к человеку, подвергшемуся резкому изменению, а не к какой-либо инопланетной форме жизни. Мне было смешно глядеть на него, но он был доволен.

— Правильно! — воскликнул он скрипучим голосом. — Вы сделали отличную работу, миссис Дженнингс. Асмодей не отличит меня от своего племянника!

— Сомнительно, — сказала она. — Ну, пошли.

— А как насчет Арчи?

— Лучше оставить его как есть.

— А ваша собственная трансформация?

— Я позабочусь сама об этом, — ответила она несколько уклончиво. — Занимайте свои места.

Я и миссис Дженнингс поехали вдвоем на одной метле — я впереди, против свечи, воткнутой в прутья. Я вспомнил декорации для кануна Дня Всех Святых: там у метлы ведьмы ручка была впереди, а прутья сзади. Эта была ошибка. В этих делах самое главное — обычай. Рейс и Джо ехали за нами. Серафим быстро прыгнул на плечо хозяйки и уселся там, его усы дрожали от нетерпения.

Води произнес слово, пламя нашей свечи взметнулось вверх, и мы отправились. Я испугался почти до паники, но вцепился в метлу и старался не показать страха. Камин расширился и выгнулся, как огромная арка. Огонь в нем затрещал и завыл, как лесной пожар, вынося нас. Пока мы поднимались, я мельком увидел танцующую в пламени саламандру и был уверен, что это моя, та, что почтила меня своим одобрением и иногда украшала собой мой новый камин. Это показалось мне добрым предзнаменованием.

Мы оставили портал далеко позади, если слово «позади» можно употребить в таком месте, где направление чисто символично. Треска и грохота пламени больше не было слышно, и я начал понемногу приходить в себя. Я почувствовал успокаивающую руку на своей талии и повернул голову, чтобы заговорить с миссис Дженнингс.

И чуть не упал с метлы.

Когда мы вылетели из дома, за моей спиной сидела старая, очень старая женщина, сморщенное и высохшее тело которой оставалось в живых только благодаря ее неукротимому духу. А сейчас я увидел за собой молодую, стройную, безупречного сложения женщину, волнующе прекрасную. Нет слов, чтобы описать ее: у нее не было ни единого дефекта, и никакое воображение не могло сделать ее более совершенной.

Видели ли вы когда-нибудь бронзовую Диану? Эта женщина чем-то напоминала ее, только металл не мог выразить живую, динамичную красоту, которую я увидел.

Однако это была миссис Дженнингс, Аманда Тедд, в ее тридцать пять лет, когда она достигла полного расцвета своей прекрасной женственности и время еще не смазало фокус идеала.