Магия крови (Blood Magic)

Тонкс, участливо улыбнувшись Гарри, начала менять черты лица, и внимание всех присутствующих обратилось на нее. Джинни предложила принести фотографии Гарри из своей комнаты, потом покраснела как рак, поняв, что именно сказала.

– Она забрала у Колина все фотографии Гарри, – вмешался сжалившийся над сестрой Рон. – Пыталась убедить нас, что вместо Гарри вернулся самозванец.

Гарри видел, как Рон указывает на него, но не мог оторвать глаза от Тонкс. Видеть, как лицо девушки искажается, принимая его собственные черты, оказалось достаточно неприятно, а девичья фигура и тонкая блузка, топорщившаяся на груди, лишь ухудшали впечатление. Несколько минут спустя перед ним сидел второй Гарри Поттер.

– Ты в порядке, Гарри? – двигавшиеся губы были похожи на его собственные, и широко отрытые глаза тоже были точь-в-точь как его. Только теперь, увидев, какие они яркие, Гарри понял, почему люди всегда обращают на них внимание.

– Да, – пробормотал он, покраснев.

Билл взял свой пиджак, висевший на спинке стула, и набросил на плечи Тонкс:

– Надень-ка. Хватит и того, что нам показали сотню вариаций лица Гарри. Необязательно видеть его голову над твоими сиськами.

– Билл!

Билл закатил глаза, услышав замечание матери, но поправился:

– Над твоей грудью.

Тонкс захихикала. Билл усмехнулся:

– Короче, над типичными деталями женской фигуры.

Тонкс, подмигнув Биллу, накинула пиджак, и все принялись обсуждать, какой вариант лица подойдет лучше всего.

Стоило им прийти к соглашению, как Дамблдор встал и хлопнул в ладоши, призывая всеобщее внимание:

– Благодарю всех за участие. Рон, Джинни, можете идти.

Гарри поразился, что директор не назвал и его имя. Лучше сидеть тихо – вдруг о нем просто забыли? Младшие Уизли с видимой неохотой вышли из комнаты. Когда дверь за ними захлопнулась, Дамблдор кивнул:

– Думаю, нам следует встретиться на следующей неделе и обсудить предстоящее слушание. Полагаю, что нелишне будет пригласить на эту встречу и Ремуса Люпина.

Само упоминание этого имени вызвало у Гарри мгновенный протест. Он открыл было рот, оглядел сидящих в комнате… и снова закрыл. Не стоило во всеуслышание сомневаться в верности Ремуса. Встреча в пабе могла иметь совершенно невинное объяснение, а Ремус может обидеться, и это еще больше испортит их и так непростые отношения: он стал для Гарри больше, чем просто учителем, но еще и не совсем другом, а скорее чем-то средним между этими двумя понятиями.

Сидящие за столом между тем разбились на группки. Близнецы о чем-то переговаривались с Дамблдором, Чарли разговаривал с родителями, Билл увел в сторону Северуса. Еще раз все обдумав, Гарри решил поговорить с отцом. Северус, конечно, наверняка взорвется, зато если потом начнет обвинять Ремуса, то это не будет выглядеть так, будто Гарри бездумно очернил Люпина перед всеми. И, может быть, тогда Северус убедится, что Гарри изо всех сил старается вести себя осторожно. А вот сообщить обо всем Дамблдору – это уже официальный, куда более серьезный шаг. Гарри поднялся с места, решив, что стоит перебить разговор отца и Билла, – кто знает, когда ему удастся попасть в комнаты Северуса, но его остановила Молли.

– Мы можем поговорить, милый?

Гарри глянул, что происходит за ее спиной, но увидел, что Северус и Билл полностью поглощены обсуждением маски, причем беседуют на редкость дружелюбно. Гарри кивнул:

– Только недолго. Мне нужно поговорить с отцом.

Миссис Уизли наклонила голову, и лучик света, упавший из окна, заиграл на ее рыжих кудрях.

– Я понимаю, Гарри. Я просто хотела извиниться за свою реакцию, и перед ним, и перед тобой. Он всегда был очень неприятным человеком. Я знаю, что он желал твою мать, это было ясно любому, кто видел их рядом. Но никогда бы не поверила, что он ее любил, да и вообще способен любить. И он вечно цеплялся к Джеймсу на собраниях ордена.

– Это из-за Сириуса, – у Гарри внезапно появилось желание защитить отца. – Он никогда не доверял Сириусу, а вот Джеймс верил Сириусу безоговорочно. Северус считал, что именно из-за этого погибла мама.

В глазах миссис Уизли блеснули слезы. Сиплым голосом она прошептала:

– Бедняжки. Джеймс Поттер был очень храбрым и верным человеком…

– И был прав, когда верил Сириусу, – перебил ее Гарри. – А вот все прочие с легкостью поверили, что Сириус предал лучших друзей.

– А до этого все подозревали несчастного профессора Люпина, – вздохнула она. – Даже Сириус тогда ему не верил. Я своими ушами слышала, что Джеймс попросил Люпина не приходить на собрания Ордена, заявив, что так он сможет оправдаться.

– Причем заявил об этом во всеуслышание, – фыркнул Гарри, – так что Питер смог быть достаточно осторожным и не передавать информацию, о которой Ремус точно не знал.

«Еще один довод в пользу того, что стоит сохранить все в тайне»

– Похоже, у тебя с профессором Снейпом неплохие отношения, – быстро пробормотала миссис Уизли.

– Ага.

– Трудно даже представить себе, – на ее губах заиграла улыбка. – Мои дети всегда на него жаловались.