Магия крови. Розмарин и рута

— Что вы здесь делаете? — тихо спросила я. Я сказала Луне, чтобы вы подождали.

— Дэвин вызвал нас, — сказал Мануэль. — Мы всегда приходим, когда он зовет.

Дэйр дергала головой мелкими острыми движениями, делая руками жесты, чтобы я уходила. Дэвин обозлился, что я оставила их в Тенистых Холмах и продолжила без них. Он был зол, что они не смогли проследить за мной.

Дэйр хотела, чтобы я ушла, пока мне не причинили вреда, но это не мой выбор. Не тогда, когда привкус роз стоит в горле.

— Если вы сейчас уйдете, я приду за вами, когда все закончится, — произнесла я все еще тихо.

Мануэль торжественно посмотрел на меня и приглашающе открыл дверь шире. Дэйр всхлипнула, и он шикнул на нее, не отводя взгляда от моего лица. Они остаются. Это их Дом, хотят они того или нет, и они останутся до конца.

Я ступила в комнату, оглядываясь в поисках возможной опасности. Я ничего не увидела, мы были одни. Судя по всему, в доме никого нет, за исключением двух зеленоглазых детей, проклятого подменыша и убийцы. Комната казалась меньше в отсутствие привычной горстки детей, и шрамы на стенах казались старше. В первый раз она выглядела такой, какой была на самом деле: ночлежкой с красивым именем, где дети, не знавшие ничего лучшего, разрешали издеваться над собой человеку, которому не следовало этого делать.

Я пересекла комнату и разбила стекло на кнопке вызова в кабинет Дэвина рукояткой пистолета. Осколки полетели во всех направлениях, и у Дэйр перехватило дух, ее глаза расширились от благоговения и ужаса. Когда я стала героем? Когда она начала так смотреть на меня?

— Что вы делаете? — спросила она.

— Разбираюсь кое с чем, — ответила я, пытаясь излучать спокойствие, которого не ощущала. Молча я сказала себе, что мы выберемся отсюда живыми; я собираюсь оправдать невысказанное ожидание в ее глазах. Это единственное обещание, какое я могу дать. — Здесь будет суматоха. На вашем месте я бы ушла.

Я знала, что они не уйдут, я бы сама не ушла в те времена, когда жила здесь, но я должна была дать им шанс.

— Он убьет вас, если вы сейчас не уйдете, — сказал Мануэль.

— Поскольку он собирается убить меня в любом случае, не понимаю, что это изменит. — Я ударила по кнопке, не обращая внимания на разбитое стекло. Слишком поздно беспокоиться о мелких порезах. — Я знаю, что ты там, Дэвин. Тебе пришло время выйти. — Отступив, я ждала.

Мне не пришлось долго ждать. Голос Дэвина заскрипел в интеркоме, говоря:

— Тоби, что происходит? Где ты была? — В нем слышался страх. Если бы я нуждалась в дополнительном подтверждении, этого было бы достаточно.

Я снова надавила кнопку:

— Дэвин, я знаю.

— Что ты знаешь?

— Я все знаю. Я знаю, кого ты нанял, когда и как. — Я отчаянно импровизировала, но он не мог этого знать.— Я знаю о тех, кого ты послал убить меня. Я знаю, ты соблазнил меня, потому что надеялся так получить то, что хотел. Я знаю, что мое плечо никогда не станет прежним, и, как бы там ни было, тебе лучше притащить свою задницу сюда немедленно. — Последние слова прозвучали практически шипением, я закипала от ярости. Я ни за что его не прощу.

Интерком умолк. Я повернулась и наставила пистолет на дверь в задний коридор. Спустя несколько бесконечных минут она распахнулась и Дэвин ступил внутрь с поднятыми руками в знак того, что сдается.

— Это не должно было случиться так, Тоби, — произнес он усталым голосом.

Яркость его глаз угасла, сменившись аспидной серостью, словно на его личное небо надвигался шторм. Это должно было случиться рано или поздно, Октобер всегда приносит дождь, даже в Калифорнии.

— Ты ее убил.

— У тебя нет доказательств.

Я продолжала целиться ему в грудь.

— Чертовски уверена, что Королева посмотрит на Дело по-другому.

— Чертовски уверен, что ты не собираешься отвезти меня к ее двору, чтобы проверить. — Он покачал головой. — Я никогда не хотел тебе лгать, Октобер. Почему ты просто… не оставила это? Мы могли бы быть счастливы. Наконец счастливы. Я действительно тебя люблю. Всегда любил.

— Зачем, Дэвин? Корни и ветви, зачем ты это сделал?

— Потому что я собираюсь жить вечно. — В его глазах был вызов. — Может, ты хочешь довольствоваться временем подменыша, но я нет. Чистокровки могли дать нам бессмертие, но они отказались, потому что мы недостаточно хороши. Если они не дают мне мое, я возьму это сам. Вот и все, что я делаю. Беру то, что мне принадлежит,

— Это неправильно.

— Так устроен этот мир. Что, ты рада тому, что умрешь? Тебе нравится просыпаться каждое утро и осознавать, что твое тело стало чуть ближе к тому, чтобы ночью разрушиться? Мне — нет. Мы могли бы жить вечно, вместе, если бы ты просто отошла в сторону.

— Ты приказал убить Розу, потому что хотел стать бессмертным?

— Нет, — ответил он. Болезненное напряжение отпустило мои плечи, только чтобы свести мышцы сильнее, еще до того, как он продолжил: — Поэтому я сам ее убил.

Это единственная вещь, о которой я не позволяла себе думать: что он мог держать нож.

— Ты ублюдок! — прошептала я.