Магия крови. Розмарин и рута

— А я дочь Амандины. Ты знаешь, что она умела. — Я расправила плечи, выпрямляясь. Это помогло скрыть страх. — Я тебе сказала после нападения, что мне нужна его кровь. Я могу узнать у нее ответы.

— Это безопасно?

— Это имеет, значение?

— Нет. Полагаю, нет. — Он встал и двинулся на задворки переулка. Кошки расступились, пропуская его, и снова сомкнули ряды. — Я вернусь через минуту. Подожди.

Приблизившись к самому темному участку, он развел ладони, и тени расступились, словно занавес, впуская его, и он скрылся.

Я все еще смотрела на тени, когда что-то врезалось мне в спину. Удар сшиб меня с ног, и пистолет в моем кармане вдавился мне в бедро так сильно, что я поняла: будет синяк.

— Что за… — взвизгнула я, падая.

Единственным ответом мне было нечленораздельное рычание. Я попыталась поднять голову, но меня толкнули, ударяя щекой об асфальт с такой силой, что в ушах зазвенело. Окружающие меня кошки выли изо всех сил. Что ж, мило, что они обратили внимание. Я обмякла, позволяя тому, кто надо мной, подумать, что я сдаюсь, и резко перекатилась, не обращая внимания на возобновившуюся боль от пистолета, глубже вонзившегося в ногу. Я была вознаграждена душераздирающим воплем и обнаружила, что прижимаю к земле Джули. Она завыла, брыкаясь в моих руках, и сумела опрокинуть меня. По крайней мере теперь я не на животе, а на спине; она оседлала меня со звериной яростью на лице.

— Что ты творишь? — возмутилась я, перед тем как она сдавила мне шею руками.

Похоже, разговор не входит в список ее приоритетов в отличие от ударов моей головой об асфальт. Я завопила, пытаясь нащупать точку опоры, чтобы сбросить ее с себя.

Я продолжала вопить, когда чьи-то руки схватили ее сзади, и Тибальт швырнул ее о ближайшую стену. Она отлетела и снова вскочила на ноги, скрючив пальцы, как когти. Он рявкнул на нее в полную глотку, она помедлила с явной досадой, перед тем как открыть рот и зарычать в ответ. Ее голос и близко не мог сравниться с Тибальтовым по силе или первобытной ярости. Приблизившись, он хлестнул ее по лицу, опрокидывая на землю. Джули зашипела, скорее как котенок, чем как тигр, и он снова рыкнул.

Это был конец. Она захныкала и прильнула к асфальту, перекатившись так, чтобы подставить шею. Тибальт опустился на колени и провел когтем по ее яремной вене, затем поднял ее с земли и сдавил в объятиях. Послание было четким: она могла умереть, а он избавил ее от этого. Теперь она будет повиноваться.

Я с трудом встала на ноги, наблюдая за ними. Я никогда не видела подобных схваток раньше. Нападение Джули было неожиданным, но это была не просто атака на меня: когда Тибальт ввязался в дело, это стало вызовом за главенство. Что неудивительно, подменыш проиграл.

— Убей ее! — прошипела Джули, отстраняясь от него. — Убей ее или дай это сделать мне.

Тибальт нахмурился, опуская руки. Рубашка, которая была на нем в парке, висела у него на плече, светлая ткань испачкана засохшей кровью.

— Нет, — ответил он грубо. В его голосе звучали мрачные и чуждые интонации. — Не убью. Она на условиях перемирия.

— Тогда я пойду за ней и убью, когда она не будет в условиях перемирия, — заявила Джули с сердитым взглядом.

— Почему ты хочешь убить меня? — возмутилась я.

Взгляд, который она на меня бросила, был настолько полон ненависти, что я изумленно отступила.

— Ты убила Росса! — прошипела она.

— Не я! — запротестовала я. Может, я и стала причиной его смерти, но я его не убивала. Иногда семантика имеет значение. — Это не моя вина!

— Твоя, глупая сучка! — Она попыталась снова броситься на меня.

Тибальт вытянул руку, помешав ей:

— На твоем месте я бы сейчас ушел, Октобер. Этот двор закрыт.

Он снял рубашку с плеча и бросил мне. Я поймала ее одной рукой, смяв в кулаке. Пятна крови покрывали половину ткани: этого будет достаточно.

На самом деле этого даже слишком много: часть крови наверняка принадлежит Тибальту. Он давал мне ключ к собственным воспоминаниям, и это не то, чем фэйри легко делятся.

— Тибальт…

— Иди. — Он покачал головой. — Сейчас не время и не место.

Джули завопила, и он снова оттащил ее. Остальные кейт ши в человеческом обличье поднялись на ноги, их глаза светились во мраке. Это начинало напоминать сцену из фильма Хичкока. Я кивнула, сжимая рубашку, и ухитрилась изобразить неуклюжий поклон, перед тем как развернуться и пойти к выходу из переулка. Кошки расступились, пропуская меня, их голоса стихли за моей спиной, когда я переступила через разбросанные матрасы и подушки Тибальтова трона.

Выйдя на улицу и оказавшись перед восточным входом в парк «Золотые ворота», я оглянулась на опустевший переулок. Двор кошек никогда не оставался на одном месте надолго; стоило мне выйти наружу, как он, вероятно, переместился, оставив меня с испачканной рубашкой Тибальта.