Магия Летучей Звезды

Невысоклики радостно захлопали в ладоши. Ведь всем известно, как маленький народец обожает подобную уютную утварь. Да и правда, что может быть лучше, чем сидеть вечерком в таком креслице на собственной веранде и, мирно покачиваясь, мечтать о чем-нибудь этаком.

– Потерпите немного, – Олли поднял руку, останавливая волнующихся зрителей. Каждый хотел притронуться к плавным изгибам резного кресла.

Взяв немного черного вещества на кончик ножа, Виндибур брызнул им на сиденье:

ЭЛЬМАХ ЭРИОР ЧАР!

"Пых!" – черное облачко взвилось вверх, блестя золотыми искорками.

– Смотрите, качалка обмедузилась! – вскричал Репейник, указывая пальцем.

И действительно, кресло стало матово-прозрачным, как выброшенная на берег медуза, задрожав студнем. Несколько мгновений все изумленно смотрели на это безобразие.

Олли уже собирался всерьез расстроиться из-за накарканной Питом неудачи, как вдруг что-то брямснуло и все снова стало на свои места. Возродившееся кресло, как ни в чем не бывало, покачивал ветерок.

– Вот те на… – развела руками Пина. – Теперь оно снова задеревянилось!

Друзья, выжидая, уставились на Виндибура.

Олли важно постучал по подлокотнику и изрек:

– Теперь будем ждать. Только так можно убедиться в чистоте эксперимента.

– Опять ждать… – пробурчал Репейник, демонстративно отправляясь по дрова.

День перевалил на вторую половину, а с символом домашнего уюта ничего не происходило. Олли недоверчиво прохаживался вокруг, поглядывая то на солнце, то на кресло, так и не решаясь себе признаться, что он "сделал это".

В животе поселилась сытость – девчонки приготовили из "закрепленных" продуктов обильный завтрак, и он, судя по всему, не собирался исчезать.

Наконец Виндибур решился: подошел к креслу и мужественно в него уселся. Ничего пакостного не произошло.

Тина, молитвенно сложив ручки и затаив дыхание, во все глаза смотрела на Олли. Тот качнулся: раз, два, три… Медленно повернулся, и… блаженно зажмурив глаза, улыбнулся во весь рот.

– Ура! У него все получилось! – Тина кинулась в пляс, увлекая Пину.

На что Пит снисходительно, с видом одержавшего победу полководца, произнес:

– А я вам что говорил, мелюзга?

Совет волшебников, совмещенный с торжественным ужином, наметили на время наступления сумерек. Каждый считал своим долгом как можно тщательней подготовиться к столь ответственному мероприятию. Правда, представляли себе это все по-разному. Потому и уединились каждый в своем "секретном" месте, прихватив склянки и книги из хранилища.

Выбирать было из чего. Создавалось впечатление, что найденная в пещере библиотека составлялась кем-то с целью объединить собственные тайные знания воедино. Похоже, этот "кто-то", собирался даже учить других, но почему-то не стал. Или не успел. Или…

Но, в конце концов, ученики все равно нашлись.

Девчонки нахватали пособий типа "Превращения в быту" или "Излюбленные рецепты фей", пообещав друзьям по сюрпризу. Репейник, справедливо посчитавший, что еда и драгоценности никуда от него не денутся, вцепился в трактат "О способах перемещений".

Только Олли продолжал сдувать пыль со старинных переплетов, пытаясь отыскать хоть что-нибудь о том, кто все это здесь спрятал. "Ведь зачем-то этот знаток магии оставил насиженные места и перевез на остров волшебные сокровища, – размышлял невысоклик. – Даже гном не станет таскать за собой повсюду свой клад, если надеется когда-нибудь вернуться домой. А тут такое! И, главное, причем здесь я, Олли Виндибур? Нет, разгадка не там, откуда мы пришли, а скорей всего там, откуда пришел он. Только вот откуда он, и как туда добраться? Подсказка должна быть, и она где-то здесь…"

Пока Олли перетряхивал содержимое полок и сундуков, магическое творчество его спутников принимало нешуточный характер.

В центре облюбованной Пиной полянки стояло хрустальное сооружение, с виду напоминающее не то беседку, не то ларец. Внутри красовался бассейн, тоже хрустальный, а в нем плавали яркие диковинные рыбки. Посреди бассейна на малахитовом пьедестале стоял серебряный трон. На троне на пуховых подушках восседала Пина Уткинс, кидая в рыб сахарными орешками. При каждом движении ее бесчисленные браслеты и ожерелья позвякивали и сверкали, привлекая и нервируя местных сорок.

Слетаясь со всей округи, сороки вступали в перебранки и гоняли друг друга с ближайших ветвей. Скоро они устроили такую свару, что сквозь гвалт Пина не сразу услышала жалобные вопли, доносившиеся откуда-то сверху.

Над кронами деревьев парил Пит. Вернее, то, что Пина увидела, лишь отдаленно напоминало Пита. Но распознать Репейника в студнеобразной субстанции все же было можно.

Студенистый, как медуза, и раздувшийся, как мыльный пузырь, несчастный плавно выписывал в воздухе одно сальто за другим, беспомощно барахтаясь и подвывая. Орбита, по которой двигалось его, с позволения сказать, тело, постепенно становилась все меньше и меньше. К тому же, Пита отчаянно клевали сороки. Видимо, белобок страшно задевало появление в небе неопознанного летающего объекта, который, вдобавок, лягался.