Магия Мериты

Встряхнувшись, Рюон вновь заиграл свою мелодию. Он создал ее в первые дни обратного полета, записал на синтезаторе и постепенно добавлял к общему хору звучание новых и новых инструментов.

С шумом отворилась дверь, и в кают-компанию важно вплыл Илвин. Он чувствовал себя прекрасно.

— Скучаете? — покровительственно спросил он. — Завидую. А я вот иду с лекции. Повышал, как говорится, образовательный уровень народа. Рассказывал современные приемы решения задач рематериализации после надпространственного прыжка. Должен отметить, что капитан очень внимательно относится к учебе экипажа. Я даже не ожидал, что придется отвечать на такие каверзные вопросы. Особенно это касается моих последних изысканий.

Рюон, как всегда, съязвил, заявив, что нормальный человек никогда бы не додумался до столь сумасшедшего режима полета — какая техника выдержит подобное напряжение? А люди? Илвин бросился возражать. При надпространственных прыжках главное — держать себя в руках, не допускать вредных мыслей, не распускаться, не лениться…

— Вот и подбери комплекс упражнений нашему координатору, — перебил его Рюон. — Он самое слабое звено в нашей тройке.

Тихо сказал, а словно судорога пробежала по спине. Недоговоренное очевидно: я мог бы объяснить свою просьбу — да зачем? Разве еще не поняли, что я никогда не произношу пустых слов? И на миг кольнуло Вэра шальное: вот он, Рюон, настоящий глава их инспекторской группы. Не лезет вперед с начальствующим гонором, а все знает, все предугадывает. Одно нужное слово строго по месту — и события развиваются по его сценарию. С меритцами затеял тонкую игру, и попросили они их с Элефантиды только тогда, когда он этого захотел. И про Лонренка он все знал с самого начала…

Да полноте, одернул себя Вэр. Рюон обычный человек.

— Хорошо, — послушно сказал Илвин и устроил Вэру настоящий допрос с пристрастием. Где-то через полчаса он остановился на давнем вердикте о непригодности координатора к конспиративной работе.

— Это мелкий недостаток, и исправить его достаточно легко, — сказал он. — Не загружая тебя специальной терминологией, скажу лишь — для общего представления, — что это побочное следствие твоего умения глубоко сосредотачиваться. Погружаясь в дебри какого-то сложного вопроса, ты перестаешь должным образом контролировать свои эмоции. Довольно распространенное качество. Масса людей, например, обладает совершенным музыкальным слухом, но не может правильно петь. Это мы исправим. Кстати, примерно подобным страдаю и я: когда я думаю или нервничаю, мне необходимо что-то жевать. Поскольку чрезмерное употребление пищи пока не отражается на моем весе, я мирюсь с этим милым недостатком. У меня более важная задача — я стараюсь развить у себя паранормальные способности.

— И есть успехи?

— Пока нет, Рюон. Но надежда остается.

— Надежда — это хорошо, — философски заметил Рюон. — А вот и сам капитан почтил нас вниманием.

В кают-компанию ворвался Астаройт необычным для себя бодрым шагом. Рядом с ним семенил его старший помощник.

— Я объявил срочный общий сбор, — сказал капитан. — Только что получено сообщение из Центра…

— Так быстро? — перебил Илвин. — Они что, создали ради нас особую группу сопровождения?

— Не знаю, что они там создали, но действительно ответили неожиданно быстро. Я запрашивал от них экспертизу твоих предложений. Центр подтвердил правильность твоих расчетов и поздравил, — Астаройт достал бумажку, зачитывая, — «с новым выдающимся вкладом в теорию звездоплавания». Я присоединяюсь к этим поздравлениям.

— Мы рады за тебя, Илвин, — вставил Рюон.

— Ничего-ничего, — замахал руками Илвин. — А ради чего общий сбор?

— Иля, если мы пойдем в предложенном тобою режиме, нам придется совершить не одну сотню — а, может быть, и несколько тысяч — надпространственных прыжков. Какая нагрузка на генераторы! Да и экипаж следует психологически подготовить. В любом случае наш полет затягивается на многие месяцы.

— Но это лучше, чем возвращение к меритцам.

— Возможно, лучше для нас с тобой: не будет стыдно за собственную глупость. Но рядовые члены команды могут иметь иное мнение.

Вновь капитан провел всеобщий опрос. Очень похоже на добровольное восхождение на эшафот, прокомментировал кто-то из технического состава экипажа, но выбирать не из чего. Как и в первый раз, за предложение Илвина высказались все, кроме Рюона. Тот вновь воздержался.

После закрытия собрания Илвин устроил выяснение отношений.