Магия мозга и лабиринты жизни

Для достижения оптимизации состояния больных, для активации резервов при дестабилизации требуется существенная поддерживающая и направляющая терапия. Нередко по мере нормализации состояния больной вновь проходит фазу дестабилизации, и, если далее врач не опускает руки и состояние больного позволяет, достаточно часто происходит нормализация или, может быть, – осторожнее – оптимизация его состояния. И в организме больного, и в обществе есть масса саморегулирующих механизмов, которые начинают работать, если им не мешать, помогать, вызывая к жизни резервы организма. Однако фаза дестабилизации, особенно в обществе, коварна. Она может затянуться, и тогда она становится уже собственно состоянием, болезненным состоянием, а не фазой. «Смутным временем», которое может длиться долго, быстро разрушая общество.

А жизнь в состоянии дестабилизации – очень трудна, порой просто невозможна.

В организме, который не истрачен полностью, в каждой клеточке есть резервы. И организм использует их, стремясь к выходу из разрушительного состояния дестабилизации.

А что же с резервами общества? Почему, получив долгожданную или неожиданную (как для кого!) свободу, наше общество буквально застряло на фазе дестабилизации? Где они, эти резервы? Все не очень сложно. Биологических резервов стабилизации общества много, и именно они, хотя и частично, ответственны за инициативные действия. Однако на одних биологических резервах общество не выздоровеет, не нормализуется.

Известным ученым П.В. Симоновым[65] исследовалось соотношение альтруистов и эгоистов в популяции крыс, кстати, наиболее выживающей живой твари на планете. Так вот, и у них есть альтруисты, но мало их и вообще, и по сравнению с эгоистами. Кто знает, больше ли их у нас? Ведь с детства вместо общечеловеческих, оформленных в виде Божьих правил: «Не убий…» и т.д., которые столетиями формировали душу человека, дети слышали: «Слава КПСС, слава Сталину!» Воспитание души, моральных качеств человека, за редким исключением мудрых и благополучных семей, отсутствовало. Хуже того. Исходно хороший, добрый человек тайно совершал предосудительный поступок, далее мучивший его еще не уснувшую совесть. Один Бог без греха. Куда пойти? К другу – не хочется. Да и что за радость просто так облить себя грязью! Психоанализ был осужден у нас… Так что же? Исповедь, причастие? Да что вы! Какая отсталость, какая серость! Идти в церковь?!! Да и, кроме того, где ее взять, почти все они – под складами, если не хуже. И стукачи вокруг. Пойдешь в собор, народу видимо-невидимо, а назавтра – к ответу. Потеря службы. А ведь жизнь – от зарплаты до зарплаты. Дети, жена (муж) – поймут ли?

И прячет человек сожаление или еще более тяжкое чувство – раскаяние – в себе, давит его и более или менее заметно постепенно меняется сам. И не только душевно, но и физически. Во многих странах широко распространены не только психоанализ, но и психосоматические отделения, где лечат болезни организма, связанные с состоянием души. Ну хорошо, уступим материализму – мозга.

Семьдесят с лишним лет разрушалось в обществе то, на что можно было опереться в душах людей, – и теперь практически разрушено. Нам очень, очень трудно будет выйти из дестабилизации наиболее человеческим путем, без диктатуры, без насилия, без возврата к «проверенным» приемам подчинения. Но это – наш абсолютный приоритет сейчас: опираясь на добро (а оно есть еще), вызывая к жизни инициативу и трудолюбие людей, опираясь на вечные моральные ценности, внедряя вновь и защищая их, поддерживая всеми доступными государству способами, великой стране – России – встать снова на ноги без ГУЛАГа, с рачительным использованием своих огромных богатств. Во что бы то ни стало поднять свою экономику, ни в коем случае не проедая иностранные займы, не проедая и за бесценок отдаваемые богатства нашей земли – ее леса, ископаемые, все то, чего хватило бы у хороших хозяев «на вечные времена». Вспомните золотой запас России, хотя бы в XIX столетии… Как пагубен пример Аляски! Когда-то за бесценок продали богатейший русский Север. Безусловно, бесконечно жаль, но что-то мне не кажется, что мы и сейчас были бы готовы к его эксплуатации. Теперь дуем на воду. Не пустить на плохо обжитые земли – не то что не продать (этого действительно не надо), а и не сдать в аренду. Диснейленд около Ленинграда ведь нес вместе с развлекательной частью облагораживание всего овощеводства вокруг города. Стали стеной – не дали, и гордимся еще! Не давали ремонтировать разваливающуюся гостиницу «Англетер» пикеты, выкрики: «Это История! Здесь покончил жизнь самоубийством поэт!» Так ведь не родился, не крестился, не женился, а добровольно ушел из жизни – хорошо же ему было! Чему же радоваться?!

Хочу думать, что большой поддержкой в выходе из дестабилизации должна стать Русская Православная Церковь. Именно она, с ее трогательными воскресными школами для детей и их родителей.