Магия на каждый день

Работать с Епифанцевым очень хотелось. Говорили, он большой чудак, не может сам поймать такси, боится выходить из дома, может уволить негодного актера посреди съемок и под это переписать сюжет… Но он был лучший!

— Мы сегодня небольшим составом — приехали буквально на день, но, вы знаете, Алексей увидел вас в базе и очень захотел с вами познакомиться, — тараторила ассистентка.

В небольшой комнате Настю ждали: молодой стройный мужчина в джинсе — как выяснилось позже, сценарист, — грузная дама в пончо и с ручной камерой — помреж, и сам Епифанцев — с длинными, до плеч, тонкими волосами, с лысиной на макушке и в каких-то невразумительных тряпках коричневой гаммы.

Глянув на Настю сквозь очки, Епифанцев произнес тихим, как будто срывающимся голосом:

— Будьте любезны, прочитайте нам вот это. — Он протянула ей листок.

— Я могу подготовиться? — поинтересовалась Настя.

— Не надо готовиться! — с раздражением ответил режиссер. — Ну, прочитайте там сначала про себя, а потом уже нам… Хотелось бы приблизительно понять, на что вы способны. Я буду произносить реплики за партнера.

Настя пожала плечами, пробежала глазами отрывок сценария. Это была сцена, в которой герои — девушка Марина и молодой человек Денис — заблудились в катакомбах.

Настя подошла к стене, кивнула, помреж хлопнула в ладони и громко крикнула: «Поехали!»

Настя прислонилась к стене, одной рукой схватилась за грудь, наклонилась и положила вторую руку на колено.

— Денис… — хрипло проговорила она.

— Что? — откликнулся Епифанцев.

— Мне… нехорошо… — прошептала она.

— Что случилось? Что? Марина? — разволновался Епифанцев.

— Сердце… стучит часто-часто… — промямлила Настя и сползла на пол. — Мне… страшно! — Она обхватила голову руками. — Мы не выберемся отсюда… — простонала она. — Останемся здесь навечно и сожрем друг друга…

— Этого нет в сценарии! — возмутился сценарист. — Ничего такого про «сожрем»! И вообще, это истерика!

Режиссер выставил вперед ладонь.

— Погоди! Так даже лучше.

— Понимаете, у нее паника, ком в горле от страха, руки леденеют, тело как будто ватное — это такая безнадежность, что Марина уже не может, скажем, орать или биться в истерике… — обратилась Настя к автору.

— Настя, продолжай, все нормально! — одернул ее режиссер.

Настя доиграла сцену, вернула листок Епифанцеву и, не сдержавшись, спросила:

— Ну?

Епифанцев снова осмотрел ее сквозь мутные очки, вздохнул и сказал:

— Нормально.

Настя расстроилась. «Нормально»? «Нормально» годится для сериалов, которые показывают в четыре часа дня, — вот там, если актриса умеет минут двадцать подряд ломать руки и завывать, значит, она хорошая актриса. Но вдруг Настя уловила, что помреж и сценарист как-то особенно на нее смотрят — едва ли не подобострастно, и подумала, что, возможно, в понимании Епифанцева «нормально» значит «гениально».

— Нам бы еще вот этот эпизод, — засуетилась дама в пончо.

— Да, давайте попробуем другую сцену, тут у нас любовь… — Режиссер покопался в сценарии и выудил листочек.

Настя изобразила любовь, на что Алексей даже сказал: «Хорошо». После чего засопел, откинул с лица засаленную прядь и сообщил:

— Знаете, Анастасия, я доволен. Но мы вам еще позвоним — надо как следует все обсудить… — Он с неудовольствием посмотрел на помрежа и добавил: — Вы мне нравитесь.

— Спасибо! — Настя даже подпрыгнула на каблуках. — Спасибо большое!

— Вы водку пьете? — с тоской поинтересовался вдруг Епифанцев.

Настя с удивлением посмотрела на режиссера.

— Нет. Только текилу.

Алексей расцвел.

— Очень хорошо.

В коридоре Настя бросилась на ассистентку, сжала в объятиях, расцеловала и вприпрыжку помчалась по длинному холодному коридору, который в данный момент казался ей самым красивым, элегантным и уютным местом на земле.

* * *

После изнурительного, но блаженного дня в магазинах, после вечера в салоне СПА и замечательного обеда в рыбном ресторане для гурманов Саша ехала домой, к Игорю, и ощущала себя живой на двести процентов. Ей даже нравилось, что сейчас рано темнело. В отличие от других женщин Лемм, которые больше других времен года любили осень и зиму, Саша обожала весну и лето — как все нормальные люди. Дамы Лемм, конечно, с удовольствием загорали на курортах (самое меньшее, пять раз в год), но голая, белая, неуютная зима и сырая, меланхоличная осень будили в их душе особенные чувства. Осенью Аглая предсказывала вплоть до того, где и когда заболит зуб, зимой Амалию посещало вдохновение, и она придумывала невероятные настойки и бальзамы, а Анна в ноябре — декабре выпускала всем бестселлерам бестселлер. А Саша по осени хандрила, зимой же иногда погружалась в такое уныние, что по две недели не выходила из дома.

Но сейчас… Душа ее пела, сердце трепетало, и Саша радовалась даже тому, что похолодало, даже темноте, и тучам, и грядущим дождям… Главное — что в уютном, элегантном и просторном доме ее ждет Игорь.

* * *

— Лена? — Игорь с удивлением уставился на изображение в интеркоме.

— Ты меня пустишь, или так поговорим?

— Н-да… — буркнул Игорь и открыл ворота.