Магия на каждый день

Она даже не поняла, как это произошло. Наверное, так всякие извращенцы окручивают доверчивых старшеклассниц. Вроде они просто сидели рядом, потом Антон начал ее целовать — и это, признаться, было смешно и глупо, а потом они как-то нечаянно оказались голыми и… Конечно, это был не лучший секс в ее жизни. Он был какой-то семейный и простой. Без выкрутасов. Но у Антона было отличное тело — просто отпадное, и это Настю почему-то удивило и так же искренне возбудило. С голым телом, без костюма, он даже стал симпатичнее, и Настя подумала, что его уверенность в себе, настойчивость и, прямо скажем, наглость происходят не только от тупости и денег, а еще вот от этой замечательной задницы, крепкой и красивой, от фантастически плоского живота, от изящных мускулов на руках, от твердых, округлых плеч и таких красивых ног, каких Настя не видела ни у одного мужчины.

Настя задумалась.

— Одна тысяча триста двадцать пять, — ответила она. — С тобой — одна тысяча триста двадцать шесть.

— Да ладно тебе? — У Антона отвисла челюсть. — Правда, что ли?

— Нет! — отрезала Настя. — Зачем тебе идиотские ответы на идиотские вопросы?

— Почему идиотские? — обиделся Антон.

«Почему?» — задумалась Настя.

— Потому, — буркнула она.

— Странная ты, — сообщил Антон. — Я просто хочу узнать о тебе больше. И по части секса тоже. Неужели тебе не интересно, сколько у меня было женщин и почему я с ними расстался? Только не ври!

— Ну… — замялась Настя. — Интересно, наверное…

— Девяносто четыре, — немедленно ответил Антон.

— Сколько?! — ахнула Настя.

— Но я же богат, красив и почти молод. — Антон пожал плечами.

— Интересное, кстати, замечание — «почти молод». Что это значит?

— Знаешь, лет в сорок мужчина заявляет, что он, в отличие от других, молод душой, уходит от жены к восемнадцатилетней девице, записывается в спортзал, покупает джинсы от Ди Скуэрд и называет все это настоящей жизнью, — выложил Антон. — Я так не хочу.

— Но у тебя ведь нет жены, — рассмеялась Настя. — Так что тебе это не грозит.

— Я не хочу до сорока лет думать, что в жизни все еще впереди, а потом вдруг в одно мгновение понять, что целых сорок лет я заблуждался. И попытаться наверстать все, упущенное в молодости, за два-три года, пока мошонка не начала седеть, — заявил он.

Настя приподнялась на локте.

— Не ожидала от тебя такой прозорливости, — сказала она.

— Просто я так часто вижу, как это происходит с друзьями и партнерами по бизнесу, что давно понял — никто из нас не оригинален. Если до сорока у тебя была одна женщина, если вместо того, чтобы ехать на рок-фестиваль, ты подбиваешь счета, то в свое время тебя прессанет так же, как и других.

— И ты решил наоборот — до сорока пить-гулять, а только потом жениться на восемнадцатилетней девушке, сделать ее счастливой матерью своего ребенка и жить-поживать, добра наживать, пока она не станет пусть не такой молодой, но все еще привлекательной вдовой? — поинтересовалась Настя.

— Откуда ты знаешь? — Антон сделал большие глаза.

— Ха-ха! — улыбнулась Настя. — Слушай, раз уж у нас вечер откровений, то скажу вот что — я думала, ты придурок.

— Мы с моим имиджмейкером долго работали над этим образом, — гордо ответил Антон.

На сей раз Настя расхохоталась искренне.

— Я просто волновался, — сказал Антон, глядя ей в глаза. — Ты была такая необычная. Очень красивая. И я слегка… обстремался! — весело ответил Антон.

Настя смотрела на Антона и с удивлением понимала, что он ее не раздражает. Ни капельки. Ей даже было приятно. И вообще не хотелось уезжать. Никогда. Настя прижалась к Антону, уставилась на вид за окном, и они лежали так, подремывая, долго-долго и каждую минуту были счастливы.

* * *

— Матвей, я понимаю, твоя сестра — больной человек, но ты разве не видишь, что все это плохо? — Саша теребила Матвея, пользуясь тем, что после секса он стал немного похож на самого себя.

Наверное, какая-нибудь волевая и очень гордая женщина не согласилась бы заниматься с ним сексом после того, что он сделал, но Саше не хватило мужества — Матвей все еще был сексуальный, красивый и любимый.

— Не говори так о моей сестре, — попросил он.

— Ты пойми, она сломала мою жизнь, так что я не могу говорить о ней по-другому, даже несмотря на то, что она твоя сестра! — Саша села на кровати.

— Сломала? — удивился тот. — Но тебе ведь со мной хорошо?

— Мне нехорошо, когда меня принуждают, — ответила она. — Мне нехорошо, когда я — лишь часть вашей игры в незыблемые семейные ценности.

— Послушай, Алина права — для девушки в твоем положении связать себя с нашей семьей — большая честь, — высокомерно ответил Матвей.

— Что?! — возопила Саша. — Да пошел ты!.. Да ты просто тряпка! Тобой крутит, как хочет, взбалмошная стерва, а ты пляшешь под ее дудку!

Матвей схватил ее за горло, опрокинул на кровать и заорал:

— Не смей так говорить о моей сестре!

Саша изловчилась и пнула его ногой ниже пояса, Матвей отпустил ее и прикрыл руками пах.

— Сука… — простонал он.

Саша схватила диванную подушку и со всей силы шандарахнула его по голове.

— Ублюдок!