Магия объединяет (ЛП)

Около двадцати наемников сидели и ели, обмениваясь военными историями и проверяя свое снаряжение на главном этаже, ожидая работы или отдыхая после нее, прежде чем отправиться домой. Дюжина голосов поздоровалась, когда мы вошли. Через секунду после того, как мы переступили порог, я поняла, что Кэрран все еще был во всем великолепии формы воина.

— Ууух!

— Прикройся!

— Тяжелое утро, Кэрран?

Кэрран ухмыльнулся, показав большие зубы.

— Эй, Дэниелс, тебе лучше приструнить его. Здесь присутствуют дети, — крикнула Джук.

— Где? — спросил Коллинз.

— Она имеет в виду тебя, придурок, — сказал Сантьяго.

— Подойди сюда и скажи это мне в лицо.

— Я бы с удовольствием, но ты слишком уродлив.

Напряжение покидало меня с каждым шагом. Это я знала. Это было знакомо. Это был мой мир.

Барабас помахал нам из-за стекла. Предыдущий администратор Гильдии считал себя белым воротничком и полностью отдавал предпочтение личному кабинету, дорогим костюмам и секретаршам. Первое, что сделал Барабас, это выпотрошил свой офис на четвертом этаже и распродал дорогую мебель. Затем он занял самый маленький конференц-зал внизу, отделенный от основного этажа стеклом. Сейчас он сидел там, одетый в джинсы и футболку с длинным рукавом, его стол был завален бумагами. Его дверь обычно была открыта, и наемники сновали туда-сюда. Обычно Кристофер также зависал в офисе или где-нибудь на этаже Гильдии, читая книгу за столом у кои или разговаривая с Клерком, в зависимости от того, как он себя чувствовал. Мэгги свернулась калачиком в своей маленькой плюшевой кроватке в кабинете Барабаса, но я не видела никаких признаков Кристофера.

Если бы я была крылатым богом ужаса, где бы я была?

Я взглянула вверх. Высоко наверху, на массивных опорных балках, прямо под недавно установленным потолочным окном, сидел мужчина, его правая нога была согнута, левая свисала вниз, в руке он держал книгу. У него не было крыльев, но его волосы были знакомо белыми. В течение нескольких месяцев Барабас заботился о Кристофере. Теперь Кристофер охранял Барабаса.

— Как поживает наш почетный гость? — спросил Кэрран достаточно громко, чтобы все услышали.

— Дела идут отлично, — крикнула Киана, худощавая темнокожая наемница лет тридцати. — Мы получили его деньги час назад.

— И сколько мы заработали чистоганом? — спросил Кэрран.

— Гильдия получила два миллиона девятьсот пятьдесят восемь тысяч шестьсот тридцать три доллара и шестьдесят центов, — ответил Барабас из своего офиса.

— Еее! — Кэрран потряс кулаком.

Гильдия разразилась радостными криками. Я тоже возликовала. Он давал им почувствовать, что все они победили, превращая их в единую силу, а они понятия не имели, что он это делает.

— Почему сумма такая странная? — пробормотала я.

— Мы оценили его на вес золота, — сказал Кэрран. — Получилось бы больше, но Роланд выпускал из него кровь и морил голодом, а ему нужно много еды, иначе его организм начинал пожирать сам себя.

— Где ты его прячешь? — спросила я.

— Третий этаж, старая архивная комната, — сказал Кэрран. — Я разговаривал с Барабасом этим утром. Сайман не ест и не пьет. Им пришлось поставить ему капельницу.

Сайман сжигал питательные вещества, как огонь сжигал сухое сено.

Я кивнула Джули.

— Пойдем со мной.

Когда мы поднимались по лестнице, я тихо спросила:

— Чувствуешь себя в состоянии?

Она посмотрела на меня. Если бы она посмотрела на меня таким взглядом, и я бы ее не знала, я бы подумала о том, чтобы отступить.

— Если это поможет убить Роланда, да.

— Хорошо. Когда я буду говорить с ним, напомни мне попросить его о помощи, но не говори ему, чего именно я хочу.

***

ДО ГИГАНТА В СТАРОЙ архивной комнате не было окон. После появления великана в ней появилось большое окно, защищенное толстыми прутьями на случай, если взбесится еще один монстр. Сайман лежал рядом с этим окном, на кровати, купаясь в солнечных лучах, струящихся сквозь прозрачное стекло. Он был бледен и тонок как кость, скелет, обернутый дряблой кожей и подключенный к капельнице. Обычно он сохранял нейтральную форму мужчины неопределенного возраста, лысого, с непримечательными чертами лица, ни красивого, ни уродливого. Существо, которое сейчас лежало на кровати, было на полтора фута выше, чем имел право быть любой человек. Светлые сине-зеленые волосы обрамляли его лицо. Его глаза были бледно-голубыми, как толстый лед, припорошенный свежевыпавшим снегом. Что бы ни сделал с ним мой отец, это было настолько травмирующим, что Сайман принял свою естественную форму.

Он смотрел в окно со странным выражением на лице. Глядя на него, мне захотелось принести ему еды и запихивать в него ложкой, пока не появится обычный, едкий Сайман. Кто-то сделал именно это. Куриный суп и свежеиспеченный хлеб ждали на подносе у кровати. К тому и другому никто не притронулся.

Кэлхаун, невысокий наемник с копной растрепанных светлых волос, поднялся со своего места у двери.

— Скажи мне, что ты пришла сменить меня. Я умираю с голоду.

— Выметайся, — сказала я ему. — Я посижу с ним.