Глас вопиющего
Кто сказал вам, что надо
Щёку всем подставлять?
Вы ж сражались когда-то,
Чтоб свободными стать.
Кто сказал вам, что просто
Мы ущербны во всём
И к прогрессу и росту
Не готовы ни в чём?
Кто сказал вам, что дружба —
Панацея от бед?
Жизнь давно доказала,
Что друзей у нас нет.
Кто сказал вам, что можно
Унижать лишь своих,
В холуях жить не сложно
Средь шакалов чужих?
Кто сказал вам, что иго —
Это наша судьба
И теперь уже с лихом
Невозможна борьба?
Кто сказал вам, что с лихом
Невозможна борьба?
Ведь найти путь из мрака —
Это наша судьба.
Ждём-с
Пожалуй, снова всё напрасно:
Позор терпенья без конца,
И нищета страны безгласной,
Всё ждущей честного борца;
И вечное властям прощенье
За голод, холод и грабёж,
За кровь в Чечне, за яд глумленья
Продажных СМИ и их галдёж;
Игра в согласье, примиренье.
Кого и с кем? Смешной вопрос.
В одних – от роскоши забвенье.
В других – от жизни на износ;
Растущий список жертв ненужных,
Уступчивость всему и вся —
Ведь гнёт и кнут реформ бездушных
Враждебны смыслу бытия.
Утро в лесу
Словно подвиг совершила —
В лес отправилась с зарей,
Долго по лесу кружила,
Идя узкою тропой.
Облаков жемчужных стая
Проплывает не спеша.
Небеса – как синь без края,
И поёт, поёт душа.
Всё проснулось, всё так живо:
Белка скачет наугад,
Шелестит листва игриво,
Муравьи спешат в наряд.
Шепчут сосны что-то нежно,
Ели слушают тайком,
В море зелени безбрежном
Мчат стрекозы с ветерком.
Расплела берёза косы,
Вся кудрявая стоит.
Поутру слепят как росы,
Аромат травы пьянит!
Щебет птичий звонко льётся,
Дятел весело стучит,
На лучах зари несётся
Жизни гимн и всех бодрит.
Не самозванкой вторглась не туда,
А стала пока только у порога.
Сообразить бы – двигаться куда,
Куда зовет таинственно дорога.
Безжалостен сомнений стойкий нрав,
И вновь преодолеть себя пытаюсь.
Но, власть пленительной мечты познав,
Шаг новый делая, не изменяюсь.
Слово
Как часто слов ненужных кружит рой,
Но где ж одно, что так необходимо,
Что не бежит беспечно за строкой
И не летит снарядом грозно мимо,
А точностью внезапно поразит
И оживит молчащий стих иль строчку,
То, что со всеми в ритме зазвучит
И мукам поиска поставит точку.
Грешница
Я грешница. В уныние впадаю,
И с гордостью пока не разберусь,
И осуждением порой страдаю,
Да и прощать никак не научусь.
Не очень верю, что все люди братья,
Свой срок по-честному идя с толпой,
И в одиночестве хочу познать я,
Что это значит – быть самой собой.
И, как Фома, сомненьем проверяю
Те истины, что всем ясны давно.
Так как прийти достойно к урожаю
С одним зерном лишь, что тебе дано?
И как, любя, не плакать от бессилья,
От жалости, отчаянья, стыда
За Родины простреленные крылья?..
Такое не прощают никогда.
Догоняя
Ох и бег у нас какой спорый!
Вспомнить бы – по счёту который…
Догоняем жизнью довольных,
На хлебах своих, на привольных
Не познавших войн и разрухи.
Так чего ж идут в повитухи?
Пеленать нам руки да ноги?
Указать, где наши дороги?
А у нас – раскрыты объятья,
И страна, и дом – мы же братья!
Не забыть бы нам убиенных,
Городов сожжённых, да пленных,
Да и стойкость ту отцов смертных,
Что свершили подвиг бессмертный.
Знать бы цену нам одной жизни.
Вот что будет благом отчизны!
Пожалеть бы просто друг друга
В круговерти страшного круга.
Нам бы падать ниц не пристало,
Уступать во всём – для начала,
Нам бы – справедливей систему,
И сюжет другой, да и тему.
Акварелью
Стихи свои он пишет акварелью.
Мягка манера. Слышен шелест крон.
И часто мысль в строке звучит свирелью,
Страстей душевных нежен полутон.
Печально хороши его пейзажи,
И сцены простой жизни в деревнях,
И ели вдоль дорог стоят, как стражи,
И детство с визгом мчится на санях.
И тишина объемлет после боя,
И вдруг озвучит строки птичий хор,
Берёзка раненая плачет стоя,
И слышен людям горький приговор.
И часто рядом грусть и боль с любовью,
И жизнь сложна. И всё же хороша.
И если стих написан сердца кровью,
То вновь листаешь книгу не спеша.
Анархия
Свобода снова пролетела мимо.
Да как её, крылатую, поймать?!
Анархия-блудница только зрима,
В жизнь прыгнув из истории опять.
И что ей броневик, танк иль тачанка!
Из «мерседеса» может призывать.
В объятьях беззакония, поганка,
Несётся по просторам разрушать.
Как долларом налево и направо