Магия Отшельничьего острова

«Леррис!

Путешествуя, даже маг может быть уловлен в западню во сне. Прежде чем лечь спать в незнакомом прибежище, ПРОЧТИ раздел о предохранительных мерах!

И ради собственного же блага попытайся одолеть ВСЮ книгу, ЦЕЛИКОМ, пока ты еще не успел совершить слишком много ошибок. Постарайся выкроить время на чтение и размышление, что невозможно, если ты все время в пути.

Дж.»

Поскольку Серый маг уже неоднократно оказывался прав, я свесился с кровати, вытащил из торбы «Начала Гармонии» и пролистал все разделы, пока не дошел до «Охранных мер». Подавляя зевки, я прочел раздел до конца и, хотя мало что уразумел по части теории, понял, что эти фокусы будут, пожалуй, попроще того, что я проделал с потаскушкой из Джеллико, или даже экранов, предохранявших от непогоды. Что мне в этих чарах нравилось, так возможность навести их раз и оставить – они могли действовать без постоянного сознательного контроля. А не нравилось то, что по сути они не охраняли, а лишь предупреждали. Правда, мне подумалось, что за этим может стоять и нечто большее, но, будучи не в том состоянии, чтобы проявлять избыточную догадливость, я запер дверь на засов, положил под голову нож и задул свечу. Реки мои сомкнулись раньше, чем погас свет.

Сон – мне снились бесконечные горные тропы – оборвался так же резко, как и начался. В комнате царила кромешная тьма, но по обводу двери светились мои охранные чары. Они-то и пробудили меня.

Дверь тихонько скрипела.

Стряхивая остатки сна, я потянулся за ножом, но тут же, чуть ли не со смехом, выкрикнул:

– Эй, вы там! Чего надо?

Никто не отозвался, хотя я и чувствовал присутствие двух тел за дверью. Они ждали. Ждал и я.

Потом дверь заскрипела, словно на нее надавили.

– На вашем месте я бы этого не делал, – слова мои прозвучали почти небрежно, хотя в действительности я гадал, что же предпринять, если пытавшиеся заглянуть в комнату не остановятся и перед попыткой взломать дверь.

Шум за дверью стих. Больше всего мне хотелось спать, однако я предпочел пораскинуть мозгами.

Дверной засов едва ли выдержит несколько сильных ударов. Если трактирщик решил ограбить меня, то, скорее всего, попробует вломиться. Но почему он не сделал этого сразу?

Ступая босиком по каменному полу, я подошел к двери, обследовал ее своими чувствами и хлопнул себя по лбу.

Этот негодяй трактирщик, видимо, не любил сталкиваться со своими жертвами напрямую, он просто захватывал их в плен. И сейчас он и его жена не пытались заглянуть ко мне, а просто закрыли дверь с другой стороны, задвинув наружный засов. После чего ушли, убежденные в том, что узкие окна и толстые стены исключают возможность бегства.

За свои три золотых я превратился в пленника.

Что вовсе не входило в мои планы.

Подойдя к окошку, я начал тщательно прощупывать чувствами крепление рамы. Если удастся выдвинуть штыри...

Над окном я трудился совершенно бесшумно – сказывались уроки дядюшки Сардита. В конце концов штыри вышли, а поскольку перепады температуры повлияли на состояние добротного, но старого клея, мне удалось вынуть окно и осторожно втянуть его в комнату.

Мой плащ, торба и седельные сумы полетели на мерзлую траву. Окажись я на фунт тяжелее, мне не протиснуться бы в оконный проем, но, к счастью, путешествие не сделало меня толще.

Вернув окно на прежнее место, я закрепил его с помощью магии гармонии и, крадучись, направился к конюшне. Гэрлок стоял на месте и жевал травку. Установив новый охранный круг, я свернулся на соломе и заснул прямо в стойле.

Разбудили меня не охранные чары, а первый намек на утренний свет. Трактирщик не появлялся, что позволило мне спокойно оседлать Гэрлока да еще и забрать из фуражного ящика шесть лепешек из прессованного зерна. По правде сказать, имея припасы Джастина, я мог обойтись и без этого, но Гэрлок определенно заслуживал дополнительного поощрения. А коварный трактирщик – наказания. Впрочем, поразмыслив, я все же оставил в ящике четыре медяка. Возможно, многовато, но оставить меньше мне не позволило мое распрекрасное, прирожденное и постоянно возрастающее чувство гармонии. В конце концов, при всем более чем сомнительном гостеприимстве трактирщика, фураж едва ли достался ему даром. Так или иначе, положив в ящик монеты, я почувствовал себя лучше.

Открыв дверь конюшни, я окутал нас с Гэрлоком плащом невидимости, и мы вышли наружу, в тишину зимнего рассвета.

Копыта зацокали по твердой земле.