Магия предназначения

Этого достаточно, чтобы среагировали все Нотрилы. Купол уничтожен одним ударом Калеана как раз в тот момент, когда ведьма ослабла. Он подхватывает меня, стараясь не прикасаться к ладоням, которые все еще горят. Я даже не понимаю, на них только кровь ведьмы или и моя собственная. Свою кожу, вероятно, я тоже сожгла.

Кирам с Элимом удерживают Семиру, а Дейрус присел около нее, с жалостью смотрит в лицо, что-то говорит. Он пытается ее успокоить, но женщина уже бьется в истерике. Между нами всего два метра, я должна бояться, что она набросится на меня снова, но мне спокойно. Ведьма больше не сможет причинить мне вреда, как и другим членам моей семьи.

Я вижу свою маму, она плачет, стоя надо мной. Девор ее успокаивает, прижимая к своей груди. Мама хочет что-то сказать, но ей не хватает сил. Больше суток она провела взаперти, терзаемая страхом и неизвестностью. Это отразилось на лице. Вижу боль в складочках вокруг глаз, грусть, застывшую на губах, изможденность в запавших щеках. Мне жаль ее больше, чем саму себя.

Я лежу в руках своего мужа, он гладит меня по голове, целует лоб, что-то шепчет. Снова связал мою боль заклинанием, я ничего не чувствую в своих руках. Рядом появился Сириан. Исцеляет мои ладони, что-то говорит Калеану. К моему удивлению, лекарь работает и с ранами Семиры. Но теперь вокруг нее сдерживающий купол Калеана. Он не дает ей выйти, блокирует магию.

- Энира, как ты себя чувствуешь? – муж заботливо интересуется моими делами.

- Все хорошо, - слегка улыбаюсь. Ощущаю, как он отдает мне энергию, которую я потратила на свой первый жестокий магический фокус.

- Ты должна ее выслушать, Эни, - Калеан добавляет с осторожностью. – Но не сейчас. Тебе нужно отдохнуть.

- Я могу выслушать здесь, чтобы больше никогда с ней не встречаться.

Калеан кивнул Дейрусу, затем Семире. Я понимаю, что у него было достаточно времени, чтобы поговорить с этой женщиной. Он знает больше, чем кто-либо другой. Предполагаю, что даже Дейрус не осведомлён.

- Я не убивала Энриуса, - женщина, которую я прозвала ведьмой, заговорила ровным тоном. – Он покончил с собой, но настойку белладонны взял у меня. Это моя единственная вина.

- А как насчет моих похищений? Это вы в свои грехи не записываете? – спрашиваю возмущенно, мне придает уверенности рука Калеана, в которую вложена ладонь.

Мы уже стоим в вертикальном положении на холме. Дейрус поддерживает мать, Нотрилы стоят за моей спиной.

- Я бы сказала, что мне жаль, но не могу, - Семира говорит с болью.

- Все, я думаю, мы закончим на этом, - Калеан прервал диалог, в котором мы зашли в тупик, а дальше обратился ко мне мысленно: - Я расскажу тебе обо всем дома.

Остальным старший Нотрил раздал указания, и мы переместились домой. Не могу передать словами, как я рада быть здесь, но уже не в пустом одиночестве, а с Калеаном.

Набрасываюсь на мужа, пытаюсь обхватить за широкие плечи, но мне удается лишь прижаться к груди. Льну к своему мужчине со всей любовью, глажу по спине, слегка всхлипываю. Он отвечает мне такими же объятиями, разве что чуть сильнее меня сжимая, чем мне бы этого хотелось.

- Полегче, Калеан, - поглядываю снизу на лицо, по которому я так скучала.

- Прости, любовь моя, - теперь он говорит это не вынуждено, а с удовольствием, - я так скучал по тебе.

- А я по тебе.

Тянусь к родным губам, они приближаются ко мне сами. Закатываю глаза от неимоверного удовольствия. Меня целует любимый муж. Счастье наполняет все мое тело, углубляется в душу, залечивает больные места.

- Калеан, что с ней будет дальше? – возвращаюсь к стычке на холме.

- Дейрус устроит ее в лечебницу.

- А если она снова будет нападать на меня?

- Это маловероятно, Эни, - вижу, что муж хочет перейти от разговора к любовным ласкам, но продолжает отвечать на мой вопросительный взгляд: - Ей осталось жить не так долго. Может месяц или два. Дейрус позаботится о ней.

- Я поняла, что он просил тебя не навредить матери, поэтому ты так много времени там провел.

- Да, Эни, - нетерпеливо водит по моему телу руками. - Ты же понимаешь, что я накажу тебя за то, что ты ослушалась моего приказа? – он говорит без смеха в голосе, а твердо и властно, отчего по моему телу пробегает стая мурашек.

- Сначала я тебя накажу за то, что ты меня оставил, - вкладываю в слова обиду, хотя в реальности этого не чувствую, слишком рада его видеть.

- И как ты меня накажешь? – его темные брови игриво вздернулись.

- Буду терзать тебя сексуальными пытками, пока ты не пообещаешь больше так не делать, - оглашаю вердикт.

- Давай сначала я тебя накажу, а уже после перейдем к твоему наказанию, - лукаво усмехается, - накажу тебя раза три, а потом ты меня.

- И даже маленький Калли не сможет смягчить моего наказания? – на этот раз я играю глазами, а губы расплываются максимально широко.

- Я не понял. Ты о чем?

Смотрю внимательно в глаза мужа, сощуриваю свои. Пытаюсь понять, он шутит или правда ни о чем таком не догадывался.

- Я о маленьком Калли говорю, - обращаюсь к мужу мысленно, одновременно кладу его руку на свой живот.

- О, Боже, Эни!