Магия предназначения

- Моя часть пароля – это ответ на загадку, которую для меня оставил отец. В детстве это была моя любимая игра. Он придумывал вопрос, я находил на него ответ. И это слово становилось ключом для чего-то. Ты тоже должна знать эту игру.

Я сглотнула комок с болью. Вот-вот обида выплеснется через глаза. Они уже наполнены до краев.

- Я не знаю такой игры, - произношу вполголоса, опускаю с досадой глаза.

- Значит, у вас была другая игра, - Дейрус дает шанс моей угасающей надежде.

Эти мгновения тянутся. Мне больно еще раз стоять перед лицом жгучей правды. Она колет меня в больное место, тревожит незажившую рану.

- Эни, - слышу в голове Элима, - в блокноте в нескольких заклинаниях сделаны ошибки. Я подумал, может их получится собрать в одно слово.

Посмотрела на Элима с благодарностью. Он уничтожил мое отчаянье одним лишь предположением.

- Мы играли в другую игру, - прогнав боль, я отыскала в памяти радостные моменты моего детства, - отец записывал для меня фразы, а я находила в них ошибки.

Взяла блокнот и уселась на диван. Листаю страницы, всматриваюсь в слова. Как я раньше не догадалась? Только с латинскими фразами сложно, я плохо знаю язык.

- Элим, ты ведь уже нашел слово, которое здесь скрыто? – смотрю на младшего Нотрила с вопросом.

- Энибелька.

Из моих глаз хлынули слезы, я закрыла лицо руками. Можно было вспомнить, как называл меня отец, даже не пролистывая этот блокнот. Как же я могла забыть?

Калеан присел рядом, обнимает, поглаживает по голове, шепчет мысленно успокаивающие слова. Я прихожу в себя быстро. Все присутствующие ждут, каждому хочется узнать наконец-то, что спрятано в магической шкатулке. Киваю Дейрусу, чтобы он ее открывал, приближаюсь к столу, чтобы тоже заглянуть вовнутрь.

С виду и не скажешь, что внутри может быть столько всего спрятано. Вся шкатулка поделена на две части. Одна выделена розовой лентой, вторая синей. Граница понятна, и я даже готова предположить, что для двоих собрана одна коробка, чтобы нас таким образом сблизить. Ощущаю присутствие отца рядом, он будто стоит за плечом.

Мы с Дейрусом вытаскиваем воспоминания, каждый из своей половинки. Вот моя крошечная шляпка от любимой куклы, вот рисунок нашей семьи, созданный пятилетней мной, вот фотография десятилетней меня… И таких кусочков воспоминаний еще десятки. В шкатулке собраны памятные вещи за каждый год моей жизни. Что-то маленькое, но со смыслом, который понятен только мне.

Пожалуй, мне стоило бы открывать эту шкатулку наедине с собой. Вижу, что Калеан обеспокоен моими слезами, ему не нравится, что я расстраиваюсь. Но я не переживаю настолько, чтобы это меня терзало, но удержаться от слез не могу. Может уже вступили в силу те самые женские гормоны, которые заставляют плакать по малейшему поводу.

Последним из шкатулки я достала конверт. Такой же оказался в руках Дейруса. Он, конечно, рылся в осколках памяти без эмоций, но я заметила, что шкатулка и на него произвела особое впечатление, струны и его души были задеты.

- Это я хотела бы прочесть одна.

- Хорошо, Эни, можем вернуться домой, - Калеан уже готов меня вырвать из этого печального плена. Ни на миг не присел, все мельтешит перед глазами, я даже несколько раз улыбнулась, подняв на него глаза.

Только дома я развернула конверт. Калеан хотел уйти, но я попросила его остаться. Прилегла на кровать, опершись спиной о мужа, развернула густо исписанные страницы. Прочла все залпом, конечно, обронив немало слез, которые ладони мужа ловили на моем лице. Все написанное – о жизни моего отца, о моей собственной, о его отношениях с моей матерью. Все с самого начала и в мельчайших подробностях.

Заканчивалось письмо словами:

Энибелька, есть много вещей, о которых я жалею в своей жизни, но мне никогда не приходилось жалеть о той ее части, в которой появилась ты. Я благодарен судьбе за то, что она подарила мне такого ангела. Я люблю тебя.

***

Из рассказа моего мужа я узнала новые факты о Семире, точнее о ее причастности к смерти моего отца. Я была уверена, что она приложила к этому руку, но Калеан убежден, что в действительности отец совершил самоубийство. На мой вопрос, почему с помощью белладонны, не самого щадящего средства, он предположил, что таким образом отец хотел наказать себя.

До конца жизни он разрывался между двумя семьями, не в силах определиться с выбором. Со слов Семиры, он часто проводил у нее недели, уже будучи женатым на моей матери. Затем он уходил, возвращался к нам, Семира страдала, каждый раз попадая в лечебницу с нервными срывами, но отец не мог отдать ей предпочтение. В итоге он решил оборвать жизнь, облегчив свою участь.