Магия разума: как использовать возможности мозга, чтобы воплотить мечты в реальность

Используя внутреннюю силу, чтобы задействовать огромные ресурсы мозга, мы постепенно перестаем реагировать на внешнюю среду и начинаем жить, исходя из своих глубинных намерений.

Первый шаг к успешной манифестации – это отказ от веры в то, что существует некая внешняя сила, которая решит ваши проблемы, и что именно она как раз и манифестирует. Если вы хотите богатую, наполненную смыслом и процветанием жизнь, вам не нужна никакая другая сила, кроме той, что есть в вас самих. Вы просто должны понять, что источник благополучия и успеха – это не что иное, как ваш собственный разум. Реальность такова, что тот же разум, создающий препятствие на пути к жизни вашей мечты, также служит источником намерения, которое сделает эту жизнь реальностью. В этом и есть секрет.

Вы должны беспокоиться только о себе. В этом и заключается настоящее волшебство.

Я говорю вам это как нейрохирург, изучающий мозг, нейробиолог, несколько десятилетий посвятивший исследованию человеческого разума, практик духовных техник, сотрудничавший с далай-ламой и другими духовными лидерами, чтобы научить состраданию тысячи людей, и просто как человек, постигший все это на собственном горьком опыте.

Манифестация – это культивирование сильнейшей веры в возможности. В детстве я прекрасно осознал способность негативных обстоятельств ограничить жизнь человека. Я вырос в бедности. Мой отец был алкоголиком, а мать пребывала в хронической депрессии и пыталась покончить с собой. Взрослея в такой среде, я считал жизнь наказанием, проклятием или, хуже всего, случайным и хаотичным смешением без ритма и причины. Возможно, вам тоже трудно найти смысл в событиях своего, казалось бы, случайного существования, и вы не понимаете, почему вам и вашим близким приходится беспричинно страдать и с этим ничего нельзя сделать. Из-за этих трудностей ваш взгляд на свои возможности сужается все больше.

В течение многих лет я позволял своему окружению диктовать условия моей жизни и не верил, что смогу добиться существенных перемен. Так часто бывает в случаях травмы: боль и шок, связанные с негативным опытом, обретают чрезмерную власть над нашим сознанием. Этой власти трудно бросить вызов и страшно противостоять. Боль достаточно сильна, чтобы изменить не только наши гены, но, и как заметили ученые из области эпигенетики, гены последующих поколений[2]. Наши разум и тело сосредотачиваются на подготовке к тому, чтобы предотвратить аналогичную травму в будущем, и в процессе сознание оказывается вовлеченным в реагирование на пугающий и ненадежный внешний мир, а не в визуализацию возможных положительных изменений. В процессе мы растрачиваем энергию, внимание и сосредоточенность, которые могли бы направить на изменение свой жизни, и отвлекаемся от собственной силы. Сами того не осознавая, мы меняем нашу врожденную самостоятельность на магическое мышление. Это нечестная сделка, но винить некого.

Мир действительно может быть крайне несправедливым, и это способно разрушить мечты человека.

Но каким бы несправедливым по отношению ко мне мир ни казался раньше, сегодня я знаю, что к бесчисленному количеству других людей относятся еще более несправедливо, причем как на индивидуальном, так и на системном уровнях. Общества, в которых они живут, создали структурные препятствия для их возможности проявлять себя из-за расы, социального класса, религии, сексуальной ориентации, гендерной принадлежности или других произвольных критериев. Некоторые люди страдают серьезными заболеваниями тела или психики и не могут найти облегчения. Манифестация – это не чудодейственное лекарство или способ избавления от всех страданий. Как и любая другая человеческая деятельность, она может быть ограничена бесчисленным количеством факторов, находящихся вне нашего контроля, и последнее слово остается за реальностью, независимо от наших намерений.

При этом меня тронула история одного военнослужащего, попавшего в плен во время войны во Вьетнаме и практиковавшего «долгосрочный неспецифический оптимизм». Он не знал, когда его освободят и случится ли это вообще, и признавал, что эта ситуация находится вне его контроля: попытки сопротивляться привели бы либо к его убийству, либо к потере желания жить из-за отчаяния. Вместо этого сознательная практика оптимизма позволяла ему сохранять надежду на изменение обстоятельств. Он не манифестировал полную свободу, но использовал силу разума, чтобы сохранить веру в возможность освобождения. Это укрепляло его устойчивость. Когда пленного освободили, оптимистичное отношение помогло ему построить для себя новую жизнь.