Магия сдвигается

Мы припарковались на обочине. Я схватила сумку, которую Барабас преподнес Дереку для нашего шоу в Гильдии. Кэрран вышел из машины и накинул плащ. Плащ был идеей Барабаса. Большой, черный, с черными перьями по краям, он был собран на правом плече Кэррана. Стая сделала его для него после того, как он оторвал голову богу-Ворону во время вспышки. Он никогда его не носил. Барабас отправил его через Дерека вместе с моей сменной одеждой и запиской для Кэррана, в которой говорилось: «Надень его, пожалуйста». Он заставит сосредоточиться на его лице, и никто не захочет смотреть на это лицо или видеть силу в его глазах. Кэрран — Убийца богов.

Клерк догнал нас, выражение его лица вытянулось, когда он осмотрел ущерб.

— Иисусе. Я приходил посмотреть вчера, но не смог подобраться близко. Власти оцепили это место.

— Мы все вернем обратно, — сказала я ему. — Будет как новенькая.

— Лучше, — сказал Кэрран.

Мы пошли в Гильдию. Соль хрустела у нас под ногами.

Многострадальные металлические двери Гильдии были открыты примерно на фут. Была предпринята какая-то нерешительная попытка свести их вместе. Должно быть, потребовалось несколько человек, потому что края дверей оставили царапины на посоленном тротуаре.

— Тебе следует сделать эффектное открытие двери, — сказала я Кэррану.

— Хотела бы ты посмотреть, как я драматично открываю двери?

— Да, была бы не прочь. Даже очень.

Мимолетная улыбка изогнула его губы. Мы пошли быстрее. Мы уже почти шли маршем. Наемник высунул голову из щели, увидел нас и исчез.

Мы подошли к дверям. Кэрран даже не замедлился. Он поднял руки и толкнул двери. Они распахнулись с металлическим скрежетом, царапнув пол.

Кэрран не стал останавливаться. Мой страшный, пугающий монстр.

Мы вошли в зал Гильдии. Пол был вычищен. Большая часть крыши исчезла, и высоко над нами возвышалось открытое небо. Да уж, работы будет не хило. Работы и денег.

Наемники сидели и стояли у стен. Я увидела Барабаса, стоящего слева. Наши взгляды встретились, и он улыбнулся.

В центре зала стояли Марк, Боб Карвер, Айвер, которая была единственным членом «Четырех всадников» на собрании, Риган — большой светловолосый мужчина, похожий на медведя, который выглядел так, словно его случайно бросили какие-то викинги-налетчики, и Соня — грациозная афроамериканка, мускулистая, как фехтовальщица. О, хорошо. Собрание Гильдии собрало всех.

Все посмотрели на нас. Марк бросил на нас быстрый взгляд и снова повернулся к толпе. Его костюм сидел криво. Его галстук свободно болтался на шее. У него был лихорадочный вид.

— Годами я управлял этой адской дырой. Я нянчился с вашим идиотом-основателем, — произнес Марк.

Лица стали мрачными. Оскорбление памяти Соломона Реда было не очень хорошим ходом.

— Я заключал сделки с поставщиками. Я приносил вам контракты на большие суммы. Я работал с ВИП-клиентами. Контракт Малинова? Да пожалуйста. Работа у Горовица? Я это устроил. Не Соломон Ред. Не Клерк. Я это сделал.

— О Боже. Мы застали его в середине речи «Я особенная снежинка».

— Чушь собачья, — сказал Риган. — Я работал у Горовица. Они даже не хотели с нами общаться, пока Соломон не убедил их, что мы хороши.

Марк резко повернулся к нему. Его глаза сузились.

— Знаешь что, Риган? — Он глубоко вздохнул.

Дождись… просто дождись…

— Пошел ты на хер!

Вот оно.

— Пошли вы все на хер!

Он хочет свалить. Я чувствовала это. Боб тоже это понимал, потому что он ничего не говорил. В отличие от трех четвертей присутствующих, Боб также знал, что управлять Гильдией без Марка будет практически невозможно.

— Я устал защищаться. Мне надоело оправдываться. С этим местом покончено. Покончено! — Марк ухмыльнулся. — Ну, я не собираюсь идти ко дну с этим тонущим кораблем. Я нашел себе работу. С меня хватит.

— Что, черт возьми, мы должны делать? — крикнул один из наемников.

— Мне насрать, что собираются делать каждый из вас, животные, нюхающие дерьмо. Я ухожу. Я просто хотел, чтобы вы все знали, как сильно я ненавижу каждого из вас. Горите в аду, мне все равно.

Марк повернулся, чтобы уйти.

— Подожди, — окликнул его Боб. — А что насчет твоих акций?

Марк резко обернулся.

— Ты хочешь мои акции, Боб? — Он хихикнул. — Это все? Мои ничего нестоящие акции, которые ты и твои неандертальцы опустили с двухсот семи долларов за акцию до пятидесяти шести центов? Ты их не получишь, Боб. Я уже продал их. И я получил за них выше рыночной стоимости. Наслаждайтесь оставшейся частью вашей жизни в этих развалинах.

Марк церемонно поклонился, повернулся и вышел.

Воцарилась тишина.

— Кто купил его акции? — спросила Соня.

— Я, — сказал Барабас.

Все посмотрели на Барабаса. У Боба Карвера было выражение человека, который лихорадочно подсчитывал свои шансы.

— Я хочу сослаться на положение «О пожертвованиях и благотворительных взносах», — сказала я. — Последняя запись в Руководстве в разделе «Полномочия участника».

Все посмотрели на меня.

Я подняла свою сумку.