Магия Слова

— Потому что вероятность произведения потомства между троглодитом и человеческой женщиной стремится к одному проценту. И рожденные младенцы живут не больше двух недель. Синкретисты объясняют это низким сродством…

— Так, хватит, — я оборвал Лота, пока он не пустился в генетические дебри. — А как же ты, Ульрика? Я тебе нравлюсь?

Троглодитша улыбнулась и страстно поцеловала меня.

— Настолько сильно, что я бы хотела войти в твой гарем вместе с Таней и разделить с тобой не только постель, но и жизнь.

Я постарался перевести все в шутку:

— Собственный гарем придется заслужить. Мне еще качаться и качаться. Надо убить с десяток мутантов, прежде чем я смогу надеть на тебя золотой ошейник.

В этот момент в дверь постучали. Громко и требовательно.

Ученик бросился открывать. На пороге стоял грузный господин с золотой цепью на шее.

— Приветствую наших новых студентов! Я — представитель ректора и сообщаю вам, что все неполадки в стенах Школы устранены. Девяносто восемь трупов убрали и захоронили, их родственникам выплатят компенсацию. Крышу и защитный купол восстановили, кровь отмыли, а комнаты подготовили. Сообщаю, что уже завтра начнутся занятия.

Не дожидаясь ответа, господин вышел за дверь.

Мы же сидели молча, переваривая его речь.

Я — филолог. У меня плохо с цифрами, которые так и тянет округлить до красивого ровного числа. Почти сотня погибших, жертв черного эльфа, величайшего синкретиста в потенциале. Клянусь, он ответит за содеянное! За всех растоптанных студентов, за их мамочек, которые приехали полюбоваться на дитятко. За несчастных сотрудников Школы, оказавшихся не в том месте и не в то время. За слабые кланы, которым представился единственный за год момент посидеть за одним столом с сильными мира сего.

Я выучусь и накоплю сил. И уничтожу эту тварь. Сожгу их деревеньку дотла.

А потом я погрузился во тьму.

Очнулся от поглаживания ладоней: одной теплой и мягкой, а другой — шершавой и холодной. Открыл глаза и закричал от неожиданности. Рядом со мной, устроившись по бокам, лежали две обнаженные девушки.

— Сейчас же прикройтесь! С ума сошли!

— А мы думали, ты совсем не против поваляться с собственным гаремом, — промурлыкала Таня.

Ульрика виновато вздохнула, натягивая легкий халатик:

— Ты уже два часа лежишь без сознания. Бо сказал, что единственный способ тебя пробудить — это согреть женскими телами.

— Со мной все нормально, одевайтесь. И вам не стыдно в такой момент вести себя, как проститутки?

Ульрика закатила глаза:

— А тебе не стыдно что-то подмешивать нам в чай? И задавать неприличные вопросы? Да будет тебе известно, мой дорогой друг, что у троглодитов — иммунитет к большинству ядов, сывороток и зелий. Не считайте нас глупцами, которые ничего не замечают вокруг себя.

Я смутился:

— Прости, принцесса. Мы с Таней вовсе не желали тебя обидеть или оскорбить, лишь хотели испробовать зелье. Так вы нам подыгрывали?

— Ох, друг. Если захочешь что-то узнать, лучше спрашивай прямо, — вздохнула девушка.

— Я не считаю троглодитов слабым кланом. Вы неуязвимы к ядам, прекрасные бойцы на мечах и обладаете быстрой регенерацией тканей.

Ульрика приобняла меня и положила голову на плечо.

Таня прилегла рядом, впрочем, не пытаясь прижаться.

— Черный эльф ответит за свои дела! Мы прольем его грязную кровь и выпустим кишки.

Дверь отворилась. Тихо вошел Бо.

— Конечно, ответит. Немало врагов он себе нажил. Да только боюсь, что события в Школе — лишь начало конца. Держитесь, друзья. Перемены уже на пороге. А теперь вам пора собираться, если, конечно, Алю стало лучше.

Я сел и потрогал голову: побаливала. Но идти могу.

Подошел к мастеру и пожал ему руку:

— Спасибо, Бо, за приют, совет и сочувствие.

Китаец кивнул:

— Не стоит. Лишь помни про наш уговор. Я жду вас обоих, тебя и Таню.

Дорога в Школу прошла в молчании. Мы вспоминали погибших, которых видели мимолетно на балу. Не повезло им… Танцы последних времен действительно стали для многих последними.

У входа в Школу страж попросил придумать каждого из нас свой образ. Какой угодно — собаку, цветок, руки матери или лицо любимой девушки, который бы служил магическим ключом для двери.

— Лицо вашей зазнобы я бы не советовал применять, — сказал страж. — Учиться вам еще долго, за это время краля вполне может переместиться в категорию бывших, а ключ дается один раз.

Я подумал и написал кровью букву А, первую из моего имени. Всегда был и буду филологом, в какой бы мир ни забросила меня судьба.

Этот же образ станет ключом от двери в моей комнате. Он как пин-код от банковской карты: строго секретный, нельзя передавать даже друзьям.

Мы вошли в холл, озираясь по сторонам. Я пытался найти хотя бы малейшие следы вчерашнего погрома. Хоть капельку крови, хоть немного грязи, но нет, Школа магии выглядела такой же роскошной, как и раньше. Блеск драгоценных камней бил в глаза, на позолоченных скамейках студенты угощались фруктами, а с портретов смотрели величайшие маги-синкретисты за последние столетия.

Мою шею обвили маленькие ручки.

— Тань, сейчас придушишь, отцепись.