Магия Слова

— Мира, сегодня в таверне выступает менестрель из дальних стран. Говорят, он знает много старинных сказаний и застольных песен.

— Конечно, друг, мы обязательно туда пойдем вечером, — Альмира похлопала Эрика по плечу. — Послушаем песни и выпьем по кружке пива, но не больше — у тебя завтра три группы непутевых волшебников. А теперь отправляйся спать!

— Я не сплю утром, — сделал слабую попытку сопротивления Эрик.

— Я спою тебе колыбельную, милый.

Эрик развернулся и вышел из конюшни.

— Мира, да он же тебя убьет, как очухается, — воскликнула Таня.

— Я с ним разберусь, — отмахнулась кураторша. — Аль, ты должен выезжать немедленно, но по другой дороге. По очень старой дороге, почти забытой. Это кратчайший путь.

Легким движением руки Мира нарисовала карту:

— А еще им почти не пользуются. Боятся привидений, так что вероятность встретить бунтовщиков или мародеров ничтожно мала. И все же будь осторожен. Я принесла тебе меч, самый обыкновенный, но это лучше, чем ничего.

— Сейчас утро, не время для привидений, — я глупо захихикал. — Мира, почему ты мне помогаешь?

— Потому что не могу удержать тебя. Хоть на сто замков запри, освободишься и уйдешь к Танриель.

Я поцеловал руку Альмиры:

— Мне будет очень жаль, если твои отношения с Эриком испортятся из-за меня.

Кураторша пожала плечами:

— Их невозможно испортить сильнее. Эрик — мой жених, вернее был им, пока наши кланы не объявили друг другу войну.

Я не стал расспрашивать Миру о том, нравился ли ей этот гуляка и дебошир. Или же она восприняла расторжение помолвки с радостью. В конце концов, личная жизнь Альмиры — не мое дело.

Пока не мое. Пока она не в моем гареме.

Глава 30

Сверяясь с картой, я вскоре выехал на старинный тракт. Видно было, что им пользовались редко: то тут, то там попадались поваленные деревья и мертвые животные.

Интересно, в чем же дело? Только ли в привидениях, которых днем не видно и не слышно.

Впрочем, пока я ехал, ничего угрожающего не заметил: в дороге чувствовалась магия, но слабая, почти мертвая. Кажется, Альмира что-то перепутала. Я это понял, когда наступил полдень, а к трактиру почти и не приблизился.

Путь, который указала мне кураторша, не был короче. Наоборот, гораздо длиннее, поэтому его и забросили. Зато он был безопасен. Условно, в мирное время.

Я услышал их издалека — около дюжины всадников, вооруженных до зубов. Пока мы не приблизились друг к другу, еще существовала тень надежды, что меня отпустят с миром. На крайний случай откуплюсь, при мне была вся стипендия за прошедший месяц.

Но затем я увидел белые повязки на шлемах и понял, что надо или бежать, или драться. Потому что ко мне резво приближались асты. Сегодня им улыбнулась удача — одинокий волшебник на пределе сил.

Нормальный синкретист все же попытался бы откупиться — деньгами или услугами. Может быть, попытался угрожать связями.

Нормальный парень бы вспомнил о Танриель и других девушек.

Но я был филологом и в те страшные минуты рассуждал о тяжелой судьбе буквы ё. Неприкаянная она, как и я. Сколько раз ее изгоняли из алфавита, отказывались и почти забывали. Но ё, как феникс, возрождается вновь. Эта буква-обманка, способная нагнать тумана.

Я улыбнулся, вспоминая советский мультфильм «Ёжик в тумане». Где ты, мишка? Где ты, Танриель?

Серо-синий туман обволакивал астов, и те с криками начали стрелять из луков, куда попало.

Одна стрела просвистела прямо у моего уха. Хорошо, что не ранило. Эти твари в тумане могут учуять кровь. Асты отрицают волшебство, но кто знает, какие способности они развили в себе?

Видимо, лошадь еще сохраняла остатки земной магии или просто была на редкость умной, но пока мы обходили беснующуюся кавалькаду, она не издала ни единого звука и шла, как опытный следопыт.

Думаю, что в наведенном мной тумане содержалось наркотическое вещество, потому что еще долго я слышал крики омороченных и лязг оружия. Как бы не порубили друг друга в порыве страсти.

Дым я заметил издалека, и пришпорил лошадь, хотя следовало бы ее поберечь.

Как и предполагал, трактир подожгли. О его японской части и русских теремах остались лишь смутные воспоминания. До сих пор тлели головешки, и мое сердце сжалось от ужаса при мысли, что Танриель погибла.

Я открыл ворота, которые держались на честном эльфийском слове. У двери рыдала служанка, наверное, та самая банщица, которая когда-то хотела меня искупать.

— Где твоя госпожа? Она жива? — я неловко похлопал девушку по плечу.

Так и не научился утешать плачущих. А жаль.

Служанка подняла на меня глаза и слабо улыбнулась:

— Да, госпожа Танриель на втором этаже, желтая дверь. Вы знаете, весь ее клан погиб в ожесточенных боях! Они сражались за короля с обезумевшими астами.

— Знаю, знаю. Надеюсь, Танриель не причинили вреда?

И тогда служанка снова залилась слезами:

— Все очень плохо!

Я поднялся на второй этаж. Ноги дрожали. Что они сделали с моей Танриель?

Открыл желтую дверь, девушка лежала ничком на кровати. Ее длинные светлые волосы разметались по подушке, и от них пахло гарью.

Я присел рядом и погладил ее по спине:

— Это Аль. Прости, что не смог тебя защитить.