Магия страсти

— Скорее всего, господин мой, вы сделали ошибку, сказав Кландусу, что он не бог, хотя это правда. Дракон Саллас-Понда должен совершить немало великих дел, чтобы достичь божественного состояния.

— А кто решает, сделать дракона богом или нет? Что может быть выше божества? — допытывался Николас.

Бифрост снова захлопал ресницами, опустив голову с таким расчетом, чтобы они могли полюбоваться их поразительной длиной и густотой.

— Редко, крайне редко золотая скорлупа лопается, и оттуда выкатывается дракон, крошечный и мокрый, с прилипшими к телу крыльями. Он растет и взрослеет быстро, как физически, так и умственно, после чего ему предлагают выполнить определенные задания.

— Как Геркулесу в земной мифологии? — вмешалась Розалинда.

— Не знаю я никакого Геркулеса, но если дракон Саллас-Понда удачлив и успешен, его способности и статус в Пейле постепенно меняются. Он может навязать свою волю и желания чародеям и колдуньям, живущим в Блад-Роке, и темсамым не дает им убивать обитателей Пейла. Когда-то драконы легко справлялись с ними, но с годами те стали сильнее и коварнее. Теперь чародеи иногда пытаются погубить драконов, хотя делают вид, что поклоняются и восхищаются ими.

Бифрост взглянул на Николаса.

— Вы спрашивали, какое создание или существо стоит выше бога. Должно быть, такое, иначе кто дает драконам Саллас-Понда задания? Кто их судит? Я размышляю над этой тайной в те редкие моменты, когда не скорблю о потере своей подруги. Но вы оскорбили Кландуса. Теперь он улетел на свою скалу, чтобы погреться у костра в материнской пещере. Интересно, как поступит Таранис, когда Кландус своими жалобами и нытьем вынудит прислушаться к его измышлениям? Кландус, вне всякого сомнения, изобразит вас гнусными и подлыми людьми. Таранис ненавидит капризы, а Кландус сейчас наверняка бьется в истерике.

— Надеюсь, что отец накажет его, хорошенько шлепнув хвостом, — покачал головой Николас.

Красный лазис кивнул:

— Кажется, только вчера мы с Таранисом спорили, когда вы придете, и что из этого выйдет. Впрочем, и моя подруга вроде бы погибла совсем недавно. Я ждал вас. Как странно видеть вас, госпожа, взрослой женщиной, а не той маленькой девочкой, чье лицо Саримунд запечатлел в моей памяти. А в вас, господин, я одновременно вижу и мальчика, и мужчину. Да, еще нужно упомянуть и об Эпоне, колдунье с безжалостной душой. Правда, она убивает, не пытая и не издеваясь над людьми. В Блад-Роке нет чародея, который не страшился бы ее и в то же время не восхищался, причем вполне искренно. Она очень опасна, господин, и, надеюсь, этого вы не забудете.

— Но она хотела Саримунда, — прошептала Розалинда.

— Совершенно верно.

— Потому что он так красив?

— И поэтому тоже.

— В чем суть вашего с Таранисом пари? — не унималась Розалинда.

— Таранис бился об заклад, госпожа, что вы не придете, что время исказило смысл предсказания. Но вы здесь. И вы очень могучи. Я же говорил, что вы придете, спасете принца Игана, и что господин действительно заплатит долг, поскольку силы ваши безграничны.

— Но что ты получишь, если выиграешь пари?

— Таранис поклялся, что заступится за меня перед чародеем Беленусом. Он более могуществен, чем следовало бы. Беленус — это тот, у которого большие белые зубы. Это он приказал мне охранять чародеев, случайно нашедших дорогу в Пейл.

— Но чем ты навлек на себя гнев Беленуса? — удивился Николас.

— Он не пришел на похороны моей подруги. Мои гнев и скорбь были так велики, что я напустил целую армию черных улиток в его жилище Блад-Рок. Они, естественно, пробрались в его постель. Беленус проклял меня за это, и мне пришлось охранять всех жалких чародеев, которые приходят сюда. Я очень долго терпел. Целое тысячелетие. Да, совсем забыл, необходимо доказать, что это действительно вы.

Он неожиданно открыл пасть и запел прекрасным баритоном:

О красоте безлунной ночи грежу я,

О силе и безмерной мощи грежу я,

О том, что больше я не одинок,

Хоть знаю — смерть его и смертный грех ее со мной навек.

Розалинда не задумываясь ответила звонкой песней. Ее чудесный голос наполнил тихую ночь.

Была слаба я и мала,

И брошена совсем одна,

Без имени и без судьбы.

Но выжила и поклялась:

Игру закончить без борьбы.

— Вот как! — воскликнул Бифрост. — Значит, вам пора лететь на Таранисе к крепости Блад-Рок.

Он в последний раз похлопал ресницами, а затем растаял во мраке.

— Нет! — воскликнула Розалинда. — Погоди! Вернись! Где Саримунд?

Но красный лазис исчез.

Они стояли у выхода из пещеры, глядя на реку, на широкую равнину, на гору Оливан и на черную крепость на вершине.

Но тут послышались шорох, пыхтение и тяжкие вздохи. И перед ними возник Саримунд, словно окутанный туманным маревом. Золотистые волосы сверкали в свете лун.

— А вот и вы, — пробормотал он, приветствуя их сияющей улыбкой.

Розалинда шагнула навстречу ему.