Магия Терри Пратчетта. Биография творца Плоского мира

То же самое повторилось зимой на «Новаконе» в Бирмингеме, где Пратчетт встретился с автором НФ и критиком Дэвидом Лэнгфордом, издателем известного вестника научной фантастики Ansible, что стало началом еще одной долгой дружбы. (Лэнгфорд говорит, что помнит про ту встречу только свои слова: «Ага, – сказал я, поскольку недавно прочитал «Цвет волшебства», – Ринсвинд, один из двенадцати рыжебородых гномов». – «Ублюдок», – ответил Терри»[127].) На «Новаконе» Пратчетт должен был впервые с 1966 года стать членом группы экспертов, но задержался в дороге, прибыл слишком поздно и лишился такой возможности. Он произнес там речь, которую два года спустя напечатали в Ansible в форме очерка под названием «Почему Гэндальф не женился»[128], квазифеминистские размышления о том, что мужчин и женщин по-разному описывают в произведениях фэнтези. Частично Пратчетта вдохновило изображение женской магии в романе Урсулы К. Ле Гуин «Волшебник Земноморья» (A Wizard of Earthsea). Он отметил, что волшебство женщин обычно представлено как нечто дешевое и непривлекательное, основанное на использовании трав и трюков с сознанием, часто с дурными намерениями. Мужчины же практикуют грандиозное, благородное искусство и создают артефакты, наделенные огромным могуществом. Именно из этих размышлений родилась третья книга «Плоского мира» – «Творцы заклинаний».

В следующие годы Пратчетт побывал на нескольких конвентах, рассказывал о своих новых книгах, сидел в президиумах, читал отрывки, отвечал на вопросы. Он познакомился с сообществом фанатов и писателей, которые часто появлялись на подобных мероприятиях, включая Нила Геймана, Кима Ньюмана, Дэвида Лэнгфорда, Джо Флетчер и Мэри Джентл. Пратчетт прекрасно понимал, какое огромное значение имеют эти выходные; будучи сам любителем таких книг, он знал, как важно для читателя получить возможность познакомиться с автором, и твердо решил встречаться с максимально возможным числом читателей. И маркетинг тут был ни при чем, Пратчетт называл это «платеж авансом»; он старался стать доступным для фанатов и всего сообщества НФ, чтобы помочь вдохновить новое поколение авторов и сыграть свою роль в поощрении данной отрасли литературы. Он всегда считал себя частью этого мира.

Договор на продолжение «Цвета волшебства» был подписан в 1985 году, Колин Смайт снова намеревался напечатать его в твердой обложке, а Corgi – в мягкой. В своем новом произведении автор отказался от формата рассказов предыдущей книги, вернувшись к повествованию без деления на главы, как в «Страте», когда история совсем как в кино переходит с героев на события. Пратчетт будет до конца своей писательской карьеры использовать этот прием в романах для взрослых[129].

Во многих отношениях писать «Безумную звезду» оказалось легче, поскольку сложная задача построения мира была решена в предыдущей книге, что дало Пратчетту возможность отточить персонажей и сюжет, а также предоставило широкое поле для безумного урагана шуток и ссылок. И снова остроты получились успешными за счет плохих фэнтезийных стереотипов, но тут сходство с «Цветом волшебства» заканчивается. У «Безумной звезды» крепкий хребет увлекательной и абсолютно оригинальной истории. В голове Ринсвинда, который в конце падает с края Диска, живет сильное заклинание, наделенное собственным сознанием, необходимое для спасения мира. Тем временем на небе появляется злобная багровая звезда, она растет по мере того, как Великий А’Туин, огромная черепаха, движется в ее сторону, в Плоском мире начинается паника, и набирают силу постапокалиптические «культы звезды». Ринсвинд становится макгаффином, поскольку волшебники и воины хотят достать заклинание из его головы, в то время как он пытается убежать от них как можно дальше и быстрее. По мере того как повествование набирает обороты, направляясь в сторону завершения, оно становится по-настоящему захватывающим и волнующим.

В этой книге Пратчетта действующие лица обретают значительную глубину. Более ранние главные герои Дом Сабалос и Кин Арад в конце своих историй становятся немного мудрее в том, что касается вселенной, но их внутренние путешествия нельзя назвать сложными. С другой стороны, Ринсвинд находит силу, храбрость и сострадание в своей не самой благородной душе. В кульминационной точке романа он, к собственному удивлению, обнаруживает, что только он может спасти мир, поэтому берет на себя эту задачу и выступает против жутких чудовищ Подземельных измерений. Двацветок также проделал огромный путь, и его наивность дала трещину; мы видим, что его неколебимая вера в силу Ринсвинда частично является фасадом, который он выстроил ради друга – он знает, что трусливый уличный волшебник не способен творить заклинания. В финале книги Двацветок наконец перестает быть гостем и наблюдателем и берется за оружие, чтобы спасти мир. Именно его отвага заставляет Ринсвинда действовать. В конце книги маленький турист решает, что видел достаточно и ему пора возвращаться домой, оставив магический Сундук и предоставив ему семенить по другим историям.