Магия тьмы

– Здравствуй, Палома. – Уппскальский акцент, густой, тягучий, точно замедлял быстрое течение касталланской речи. – Ты хотела поговорить. Что случилось?

Палома вздохнула.

– Ночью я проснулась от ужасного предчувствия. Что-то не так. – Дуэно вцепилась пальцами в край стола, ее костяшки побелели. – Я не могу объяснить. Просто знаю… знаю, что это связано с… – Она умолкла.

Напряжение между двумя дуэно затянулось тугим узлом.

– Ты не можешь всерьез так считать. Неужели ты настолько не уверена в кругах защитной магии? Нерушимых кругах? Чтобы освободить его, нужны дуэно из всех пяти королевств.

Круги защитной магии. Альфи сжал кулаки, вспоминая ту бесконечную тьму. И каждый круг, который он разрушил. В нос ему точно ударил запах крови, стекавшей по его пальцам. Руки взмокли от пота, дыхание участилось.

– Не знаю, Свана. Я чувствую. Что-то не так.

У Альфи сердце ушло в пятки. Он никогда не видел, чтобы Палома проявляла хоть капельку страха. Гнев, разочарование – это может быть. Но не страх.

– Касталланская часть цела, верно?

– Я проверила. – Палома кивнула. – Она на месте.

Принц нахмурился. Что это за часть, про которую говорит дуэно?

– И ты правда ничего не почувствовала? – В голосе Паломы слышалось странное отчаяние. – Никаких… искажений?

Молчание.

– Свана?

– Может быть! – Уппскальская дуэно вспылила. – Но это не значит, что она освободилась. Нам удавалось удерживать ее столетиями. Она никогда не вернется к нему. Никогда. – Голос Сваны успокоился, стал мягким и настойчивым. Доверительным. – Как заканчивается сказка, Палома? После того как свет и тьма слились воедино? Расскажи мне.

Альфи вздрогнул. Не могли ведь они говорить о той самой сказке? Сказке о том, как были созданы люди и магия? О злом боге, полюбившем тьму?

Палома вздохнула и произнесла слова, которых Альфи и боялся.

– Бога, который предпочел тьму, изгнали с небес и запретили ему возвращаться. Лучшие брухо в мире объединились и разделили бога и темную силу, которую он так любил, и обратили его тело в камень. После этого ни его самого, ни его черную магию никто больше не видел.

Палома произнесла эти слова как молитву. Как что-то подлинное. Важное. Что-то куда большее, чем простая детская сказка.

– Наши предки оторвали от Сомбры его силу, и пока она запечатана, бог не может вернуться. Он так и останется бесславным злодеем в детской сказке. Обещаю тебе.

Альфи до боли стиснул зубы. Груз совершенного им поступка обрушился на него с невыносимой силой. Он знал, что высвободил что-то злое, но подобного не ожидал.

Принц отпустил на волю существо, которое могло воскресить бога тьмы. По легенде, Сомбра обрушит на мир Ноктюрну – бесконечную ночь, которая превратит людей в чудовищ, живущих только ненавистью, насилием и жадностью. Сердце Альфи выскакивало из груди. Это не просто конец правления его династии. Это конец мира.

«Что же я наделал?!»

– Ты права. Мне просто нужно было, чтобы ты это сказала. – Палома нежно коснулась зеркала кончиками пальцев.

Принц отвернулся, зная, что не должен этого видеть. Две женщины попрощались, и Палома, осторожно завернув зеркало в бархат, спрятала его в стол. После она вышла из комнаты, и Альфи уже открыл рот, собираясь заговорить, но Финн удержала его. Воровка подняла руку, загибая пальцы.

После того как она отсчитала эту долгую минуту, они выбрались из проема между шкафами и сняли плащ. Принц уперся ладонями в колени, согнувшись и пытаясь подавить рвоту.

– Принц… Да, у твоей учительницы тайные любовные отношения, но вряд ли тебя потрясло именно это. Люди заводят романы все maldito время.

Эти слова стекали с Альфи, как вода омывает камень. Их приглушала, искажала паника, сжигающая его тело изнутри. К ее же счастью, Финн так и не осознала, что они сейчас услышали. Что он натворил.

Альфи поднял на девушку взгляд. Его сознание скрутило, стянуло в тугой узел отчаяния.

– Нам никогда не выбраться из этого живыми.

– Тебе обязательно говорить загадками, будто ты тролль под maldito мостом? – Воровка скрестила руки на груди. – Говори уже, что случилось!

Принцу не хотелось объяснять, что именно ему стало понятно из слов Паломы. Часть его души нашептывала, что времени нет, эта злая магия бесчинствует в его городе, так зачем тратить время на разговоры? Но Альфи знал: он хочет смолчать просто потому, что боится. Боится, что Финн оставит его разбираться со всем этим в одиночку.

Он быстро рассказал, что видел, когда освобождал черную магию. Как это связано со словами Паломы. И с легендой «Человек и магия: начало». Он освободил силу, которой лишили бога, обратив его тело в кости. Глаза у Финн сделались размером с блюдца, когда она это услышала.

– Погоди, погоди, погоди. – Девушка вскинула руку. – Ты выпустил из заточения maldito бога?

– Нет, не совсем, – поспешно ответил Альфи, отчаянно желая все ей объяснить. – Я освободил силу Сомбры. И эта сила, возможно, способна воскресить его, если ее не остановить… – Его голос затих.