Магия убийства

— Я думала, он меня съест. Как удав смотрел! Я его боюсь, честное слово. А потом согласился со мной… С чего бы это?

— Он предсказуем: гадость приготовил, — сделал вывод Валдис.

— Какую? — остановилась Ника.

— Ну, например, надеется, вы с Платоном не справитесь, тем самым дадите ему повод отстранить вас от дела.

— Не дождется, — запальчиво сказала Ника.

— Погоди, тебе он вообще по-дружески предложит в милицию перейти тем же следователем, — нарисовал ее перспективы Валдис. — Там женщин полно, дела плевые.

— Почему он меня невзлюбил? Я ему ничего плохого не сделала.

— Да не расстраивайся, — принялся успокаивать ее Платон. — Зам не любит молодых, считает, мы ни на что не пригодны, избалованы и бездарны. А женщин вдвойне не любит. Муж, кухня, дети — вот удел женщины, по его мнению.

— Типичный мастодонт, — вздохнула Ника. — Вступлю в партию феминисток назло ему.

— Тогда он тебя со света сживет без дружеских советов, — рассмеялся Валдис.

— Посмотрим, — вздернула нос Ника. — Да! А что тебе твой шестой номер рассказал? Мы про него забыли.

— Да ничего существенного. Кенты Кенара в большой растерянности, гадали, куда он пропал. Когда номер шесть сказал им, что Кенара убили, они начали рвать на груди тельняшки и дали клятву, мол, кровь за кровь, найдем и отомстим за смерть брата, ну и тому подобное.

— А ты говоришь, ничего существенного! Значит, не друзья его убили.

— Не стоит быть такой доверчивой, — урезонил ее Валдис. — Кенты Кенара — гниды. Сегодня они тебе клянутся в верности, а завтра стреляют в спину.

— Но у них же тоже есть свой кодекс чести, — возразила она.

— Был, — усмехнулся Валдис. — Давно. А теперь у них полный набор игр без правил даже среди своих.

— Может, поспорите в машине? — проворчал Платон.

— Да, конечно, — согласилась Ника. — Ой, а здорово вы в баре кулаками махали! Никогда бы не подумала, что умеете. Научите?

— У меня случайно вышло, от злости, — признался Платон.

— А я научу, — пообещал с улыбкой кота Валдис. — Я умею.

— Научишь при моем непосредственном участии, кое-что и я умею, — сказал Платон.

— Хи-хи! — прыснула Ника, уже забираясь в машину. — У вас такие смешные лица… Ну, ничего, синяки и ссадины украшают мужчин.

— Женщин тоже. — Валдис намекнул, что и она не лучше со своим кровоподтеком на скуле.

Завтракали с неохотой. Илона ела фрукты и пила зеленый чай, Мирон Демьянович ограничился апельсином, отрывая от него по дольке и кладя в рот, медленно и молча пережевывал. Илона без слов поняла, что он находится во вчерашнем дне, вернее, вечере.

— Ну, узнаю имя шутника… — проговорила Илона. — Глаза ему выцарапаю.

— Тебя за хулиганство и причинение телесных повреждений в милицию отвезут, — хмуро сказал Мирон Демьянович.

— Ты меня выкупишь. — Илона поднялась, поцеловала его в щеку. — Я в зал, надо отработать вчерашний неудачный ужин.

— Бросаешь меня? — проворчал он.

— Тебе же на работу, а я ненавижу сидеть дома после стрессов. Пока. Если что — звони.

М-да, стресс вчера получили многие, но не Мирон Демьянович, он-то как раз был спокоен хотя бы внешне.

Отмечали день рождения жены Кривуна, а это событие у нее случается по два раза в год, и лет пятнадцать подряд отмечается одна дата — сорок. В сущности, дело не в этом, а в Кривуне. Едва у него возникают затруднения, он созывает гостей. Поскольку затруднения преследуют Кривуна раз в два месяца, иногда реже (к счастью), стало быть, он кормит-поит нужных людей столько же раз. Чтобы разнообразить пиршество, Кривун то в ресторане гуляет, то дома накрывает столы, разумеется, не сам лично. А чтобы компенсировать затраты, приглашает на дни рождения, знает, сволочь: гости принесут дорогие подарки, бедных друзей у него не водится. Особенно поражала Мирона Демьяновича наглость Кривуна. Какую же совесть надо иметь, приглашая по два раза в год на дни рождения жены, сестры, мамы, детей? Вчера пировали у него дома. Народу набежало много, поэтому вычислить шутника не представляется возможным.

Илона не хотела ехать, потому что не выносила Кривуна и его колесо обозрения — жену, которая своей длиной затмит любого баскетболиста, она выше мужа на три головы. Но, к большому сожалению, Мирона Демьяновича связывают с Кривуном общие дела. Казалось бы, что может быть общего у них? Кривун истинный паразит, деньги делает, приклеившись к сильным мира сего, к тому же Мирону Демьяновичу, к примеру. В голове Кривуна рождались исключительно подлые идеи, и он их продавал. Да, так тоже бывает. Когда они начинали, были помоложе, а в молодости люди допускают много ошибок по причине недальновидности. Теперь же Мирон Демьянович полагает, что обошелся бы и без Кривуна, раздражающего его своей назойливостью и липовой услужливостью.