Магия в крови

— Давай спать, — Дук отошел от Барда, лег на пол. Вагант покрутился еще немного, да и заснул. Жиото лежал, пялясь в потолок. Бреси во сне стал ворочаться и что-то жалобно бормотать. Далеко внизу, в селении, залаяла собака. Приоткрылась дверь, всунувшаяся в комнату Хлоя поманила Дука. Он отвел от нее взгляд и закрыл глаза. Некоторое время было тихо, потом Хлоя шикнула раз, второй, привлекая внимание, а после донесся призывный шепот:

— Господин!

Дук, сморщившись, приподнял голову, глянул на Хлою и повел плечами.

— Господин!

Он мотнул головой, показывая, что вставать и любезничать на кухне сейчас не намерен.

— Господин! — в третий раз повторила Хлоя.

Поднявшись, он шагнул к двери, дочь ключницы ухватила его за воротник и рывком вытянула из комнаты.

— Что это вы не идете, господин? — спросила она, наваливаясь на Дука и прижимая к стене. — Я ужо вас зову, зову...

— Я, госпожа, устал, — ответствовал он. — И желаю спать, а вы мне мешаете. Что вы хотите от меня на этот раз?

— Так как же, плащ вам хочу отдать... — удивилась дочь ключницы. — Вы же, когда мы на конюшне беседовали, сами плащ просили, да чтоб длинный и широкий. Я и тряпочку с веревочкой пришила, чтоб на морду накидывать, как вы говорили, господин, и залатала на локте, он там протерся.

— Так что ж вы стоите тут? Где плащ? Несите его сюда немедля.

Хлоя отомкнула кладовку и вытащила темный шерстяной плащ изрядных размеров. Жиото схватил его, рассмотрел со всех сторон, накинул на плечи, оглядел себя, просунул руки в рукава и стянул шнурки на груди. Нижний край плаща подметал пол, а рукава висели так, что даже если Жиото распрямлял пальцы, кончиков их видно не было. В капюшоне голова его просто-таки утонула, ну а маска...

— Вы не могли получше тряпочку выбрать? — недовольно сказал он, принюхиваясь. — Чем это, госпожа, воняет? Откуда запах?

Хлоя, с любопытством наблюдавшая за ним, сказала:

— Какой запах? Не чуяла я никакого запаха, когда пришивала.

— Это вы оттого не чуяли, что у вас, верно, как начали пришивать, сразу нюх и отшибло, так оно воняет. — Он поднял руку и пощупал материю у своего лица. — И что за материал такой чудной?

— Да что же в нем чудного, господин? Странное вы говорите. Холстина от мешков, куда репу на зиму кладут. Я в сарае нашла.

— Не репой воняет, а...

— Так она сгнила, — пояснила Хлоя. — Потому мешок в сарае, а не в подполе. Туда, господин, мыши лазали и, думаю, серили на него.

Дук хотел было плюнуть, но сдержался. Дыша ртом — от кисло-гнилого запаха свербело в ноздрях, — обвязал веревочку, что была пришита к маске, вокруг капюшона, прижав его таким манером к голове. Теперь он был сокрыт материей со всех сторон. Дук вслепую походил по кухне, повертелся, развязал веревочку, откинул капюшон, опять надел. Удобно, только воняет и чихать охота. Он чихнул, снял плащ и спросил:

— А чье это? Не хватятся ли его? Можно мне его на виду у всех таскать?

Хлоя махнула рукой.

— Лекаря это, Хашика. Потому и здоровый такой. В прошлом годе он его носил, а после потерял как-то — забыл во дворе. Он про него и не помнит уже давно, не сумлевайтесь, господин.

— Хорошо, — сказал Дук и снял плащ. Дочь ключницы выжидающе глядела на него.

— Деньгу вам дать... — вспомнил Жиото, и Хлоя быстро закивала. Он недовольно полез в мешочек на поясе. Платить не хотелось.

Пока Дук копался в мешочке, Хлоя подступила поближе и встала, глядя снизу вверх. Опять возникло чувство, будто его облизывают: взгляд у дочери ключницы был липкий и похотливый.

— Вы еще спрашивали, где в селении молодая травница живет.

— Уже мне не нужно этого. А вы, госпожа, дрыхнуть бы шли, — сказал Жиото, извлекая монету. — Я так точно сейчас пойду.

— Как же — дрыхнуть? — огорчилась Хлоя, уставившись на серебряный кругляш в пальцах Жиото. — Зачем же так сразу дрыхнуть? Еще и рано...

— Рано? За окно гляньте — темень. И тихо. Все спят.

Хлоя обиженно засопела.

— А я думала, мы с вами еще побеседуем.

— Мы вчерась вечером беседовали...

— Так то вчерась.

—...И седня днем на конюшне обратно беседовали, и даже два раза.

— То вы два раза, — не согласилась Хлоя и потянулась к монете. — А я, можно сказать, один.

— Я, по-вашему, жеребец-трехлеток, каждый День по многу разов беседовать? Я уже мужчина в возрасте и должен себя беречь.

— Да вы ж молодой еще! Сколько вам годов-то, господин? — Женщина, привставая на цыпочках, все тянулась к монете, а Дук держал ее в вытянутой руке. — Вы небось не старше меня будете.

— А вам скока?

— Десять и семь летом сполнилося, — с неуклюжим кокетством улыбнулась она. — Что это вы, господин, деньгу держите? Дайте ее мне сюда.

— Тише, а то маманя ваша прибежит. Так вот, я намного вас старше буду. И вообще — выбирайте. Или деньга, или беседа.

Хлоя ахнула от такой вероломной хитрости. Дук Жиото стоял, вертя монету в пальцах вытянутой над головой руки, и ждал, на что соблазнится дочь ключницы.

* * *