Магия в крови

Еще в Форе во время испытаний Бьёрику доводилось видеть взрывы, но этот оказался совсем не таким. От ядра, упавшего в толпу людей за палисадом, разошелся вал стального свечения, прокатился, сминая тела, мертвенным серебристым светом озарил склон холма. Из центра выстрелил фонтан мутно-белых искр, густой, будто каша, и бесшумный — он достиг высоты, на которой летел ковчег, лизнул емкость... Она откликнулась паутиной свечения, светом той магии, что пропитывала слои крученого шелка вместе с гуттаперчей, маслом и клеем.

С бортов карлы уже метали топоры и стреляли из луков. Нити светящейся паутины, сначала зеленые, втянули в себя стальной цвет фонтана, налились им, набухли и лопнули с еле слышным хлопком. Весь ковчег содрогнулся — и начал падать.

Глава 3

Отражаясь от стен домов, стук копыт далеко разносился по темным улицам. Город молчал, горожане спали, — а если кто и не спал, он все равно не собирался выходить под снег, чтобы узнать, что это за путешественники мчатся через Коломму посреди беззвездной ночи.

— Быстрее! — кричал Некрос на вжавшего голову в плечи Эди Харта. — Гони!

— Нек, ведь лошади не выдержат, — сказала стоящая сзади Риджи, но Чермор лишь отмахнулся.

Ковчег исчез, растворился в черном небе, но он был там, за пеленой снега, плыл в безграничном темном просторе над океанскими волнами: все дальше на запад. Вместе с ним уплывал Мир, и жемчужина тянулась к нему, стремилась вослед.

Колеса стучали по камням, фургон качался. Риджи, вцепившись в Чермора, выглядывала из-за его плеча. Отряд вылетел на площадь. Фонари — колпаки из лесного стекла на высоких столбах — световыми медузами проступали сквозь падающий снег. Впереди скакали всадники, позади фургона, слегка отстав, бежал Тасси.

Вновь потянулись темные улицы, а потом город закончился. Коломму и порт разделяла широкая мощеная площадка, и посреди этой площадки одна лошадь, всхрапнув, упала. Эди Харт выпрямился, крича и натягивая поводья; Чермор вместе с Риджи отшатнулся вглубь фургона, присел, одной рукой вцепившись в сундук, а второй обхватив девушку. Фургон заскрипел, прокатился еще немного и стал. Харт соскочил на мостовую.

— Я же говорила! — укоризненно воскликнула Риджи с прежними, знакомыми интонациями. В последнее время они все реже возникали в голосе девушки, она почти не улыбалась и редко спорила.

Полог был откинут, снег влетал внутрь, падал на ее волосы и плечи. Поежившись, Риджи открыла рундук, нашла шерстяной плащ, закуталась в него.

Некрос сказал:

— Неважно. Дальше — океан. Нам надо найти корабль. Подожди здесь.

Он спрыгнул на мостовую. Тюремщики спешились, встали над упавшей лошадью. Чермор обошел их, повернулся лицом к берегу. Сквозь тихий шелест снега донеслось шлепанье лап по камням, и вынырнувший из темноты Тасси остановился рядом.

Слева и справа далеко в океан вдавались два длинных изогнутых утеса, будто покрытые черным хитином клешни огромного мертвого краба, давным-давно погрузившегося в землю. Утесы образовывали бухту; небольшие волны накатывали на берег, бились о сваи причалов, плескались под широкими дощатыми настилами. На середине бухты, поблескивая штаговыми огнями, в темноте маячили силуэты нескольких остроносых кораблей с круто наклоненными вперед мачтами. Дальше вдоль берега стояли дома, в некоторых горел свет. Доносились пьяные голоса, иногда проходили люди.

— Ты! — обернувшись, Чермор подозвал того тюремщика, который когда-то жил в Коломме. — Видишь эти корабли? Я смогу нанять какой-то из них?

— Это рыбацкие, ваша милость. Они недалеко плавают, не годятся они для...

— Нам нужно быстроходное судно, капитан которого согласен выйти в путь немедленно. Эди Харт! Идите вдвоем и найдите мне его.

От взгляда Некроса не ускользнуло, как тюремщики быстро переглянулись. Запахнув кафтаны, двое побрели в сторону домов, и Чермор повернулся, провожая их взглядом. Жемчужина пульсировала, чуть дрожала. Некросу хотелось, разбежавшись, броситься в воду и плыть вслед за ковчегом. Парангон наполнял грудь пустотой, и где-то в центре пустоты быстро и зло стучало сердце чара, соединенное с Миром туго натянутой, почти уже разорвавшейся нитью.

Ему показалось, что двое тюремщиков только-только исчезли в падающем снеге, когда с той стороны, куда они ушли, донесся голос:

— «Шнява», вот как я ее называю. У меня супругу так звали, в честь нее, стало быть, в честь той моей красавицы названа эта моя красавица, хотя... Мне хочется думать, что это то же самое имя, я тешу себя иллюзией, а на самом деле... Так ли звали ее?

В голове Чермора шевельнулся червь. Тихий детский голос сказал из темноты:

— Будь осторожен.

Чар увидел возвращающихся тюремщиков и фигуру между ними. Незнакомец шел враскоряку, при каждом шаге далеко отводя в сторону одну ногу и громко стуча чем-то о мостовую. Он говорил:

— Где там ваш хозяин, любезные? Ваш хозяин? За два десятка золотых монет, всего за два, я доставлю его хоть в Темную Плеву.

— Ваша милость, — позвал Эди Харт. — Вот капитан торгового корабля, мы его в таверне нашли...