Магия вне закона

Страж захлопнул дверь и вырулил обратно на освещенную дорожными фонарями магистраль. Через несколько минут мы уже пересекли патрульный пост. Не выходя из машины, Леннер предъявил свое удостоверение, и нас сразу же пропустили вперед, без лишнего досмотра автотранспорта и пассажиров внутри. Решив не задавать лишних вопросов, на которые все равно не последует ответов, я закрыла глаза и сама не заметила, как задремала. Проснулась только утром и с удивлением обнаружила, что мы все еще в пути. Проезжаем мимо какого-то административного поселения далеко от границы Нерона.

Южанка спала на заднем сиденье. Путы с нее все-таки сняли, и даже разрешили улечься на спину и забраться с ногами на дорогущую кожаную обивку.

– Доброе утро, – негромко произнес Леннер, заметив мое пробуждение и тихую возню на одном месте. – Пить все еще хотите? – он показал мне стеклянную бутылку с кристальной водой. – Мы заезжали на заправку, но вы крепко спали, и я не стал вас будить.

Сонно зевнув, я с радостью потянулась за бутылкой. Пить хотелось жутко, и в горле все пересохло. В изоляторе приходилось отказываться от минералки практически каждый день за редким исключением. Снотворное и ночные кошмары вещи несовместимые.

– Кстати, – Леннер допил за мной остатки кристальной воды и растворил стеклянную бутылку в воздухе, – я передал ваше письмо.

– Правда? – не сразу поверила я. – Его пропустили через контроль?

– Нет. Я передал его стражу, а в свою очередь страж передаст его мисс Сандре Виттор.

Нехороший червячок шевельнулся в моих догадках.

– Никто бы из стражей не стал передавать письмо заключенной в обход контроля. Я-то знаю.

Никто, кроме…

– Вы правы. Мистер Рай посодействовал в этом.

Я окаменела. Холод сковал легкие.

– Вы разговаривали с мистером Райем? – выдавила через силу.

Не понимая реакции, Леннер в немом вопросе посмотрел на меня.

– И что он вам сказал? – представляя, что может наговорить Йонас, у меня забегали глаза и сердце застучало в висках. – Хотя… знаете, – я мотнула головой, – неважно, лучше мне не знать.

С соседнего сиденья раздался снисходительный смешок, а потом я ощутила, как на мое плечо легла крепкая мужская ладонь. Нежно. Осторожно. Капитан провел рукой по плечу, касаясь обнаженного участка на шее. Я затаила дыхание. Зачем он это делает? Ведь видит же, как это на меня влияет! И я… могла бы его остановить… Уверена, что одно мое слово вернуло бы его руку обратно на руль, но почему-то я не стала этого делать. Неожиданная поддержка Леннера, настолько неожиданная, приободряла меня и заставляла держаться. Казалось бы, какое ему дело до очередной судьбы заключенной, но нет…

– Мистер Рай не сказал ничего страшного, – успокоил Леннер, – все, о чем он рассказал, я либо знал, либо догадывался.

– А о чем вы догадывались?..

От самой мысли, что Леннер пересекался с Йонасом, мне становится не по себе. Не хочу, чтобы Леннер хоть что-то знал о моем пребывании в Обители. Это мерзко… Обитель – мерзкое место.

– Мы всего лишь поговорили о вашем заключении и о возможном пересмотре дела, – перевел тему страж, не желая отвечать на мой вопрос.

– И как?

– Мистер Рай отказался выступать на суде в вашу защиту.

Тоже мне новость. Я пожала плечами.

– Вы не удивлены, – заметил Леннер.

– Конечно, не удивлена, – я опустила его руку, неосознанно положив ее к себе на колени. – Вы же не думаете, что я не просила мистера Рая о помощи? Он единственный, кто мне верил, но не хотел вмешиваться в дела конгресса.

– Обитель предпочитает занимать нейтральную позицию. Мистер Рай, как ее основатель, соблюдает нейтралитет и не оспаривает уже принятые конгрессом решения.

– Я просила его помочь, – неуверенная, что вообще стоит об этом говорить, осторожно начала я. – Не один раз и не два. Его ответ всегда оставался неизменным: «Я не помогаю заключенным в переизбрании меры наказания». – Я тяжело вздохнула. Йонас и так мне помог, требовать чего-то свыше той неоценимой защиты, которую он дарил в стенах Обители, было бы просто бессовестно. – Мистер Рай не хотел связываться с конгрессом. Он четко обозначил свою позицию еще год назад при наших первых встречах. Я почти сразу смирилась, что помощи ждать не от кого, и как только немного пришла в себя, пробовала отыскать адвоката среди верховных, но…

– …но Обитель не дает заключенным связаться с внешним миром. Встречи с адвокатом проходят в присутствии родственников, – печально улыбнулся Леннер, положив свою ладонь поверх моих. – Я понял. Никто не захотел вас поддержать. Я помогу. Устроить заседание в зале конгресса не проблема. Достаточно одного моего заявления о пересмотре вашего дела, и конгресс безотлагательно соберет комиссию.

Я попыталась вернуть разбушевавшуюся надежду с небес на землю.

– Почему-то в ваших словах я слышу такое отчетливое «но»? – Так и хочется закончить за него предложение: «Я, конечно, помогу, но…»