Магия Воды

Питер улыбнулся, пробормотал: «С Вашего позволения», — и подхватил Павла Сергеевича под обширную талию. Улыбка на его лице сначала стала очень напряженной, а потом и вовсе пропала. Он смог поднять шефа, и напружинил ноги, словно приготовившись к прыжку, но потом передумал.

— Да что ты себе думаешь! — Задыхаясь, возмутился шеф, и добавил нецензурное ругательство.

— Прошу извинить, — пожал плечами Питер, — не ожидал осечки, — и добавил, обращаясь к Анне, — моя королева, что-то тут глушит даже остатки магии. Я не смог активировать мощнейший амулет силы, спрятанный в ногте. Он рассчитан как раз на Костные Миры — но тут просто сдулся.

— Хэйчжулун может помочь? — Спросила Анна.

Питер округлил глаза, но согласно кивнул.

Конечно, они сильно рисковали, хотя улицы и были совершенно безлюдны в ранний час. Питер заметил несколько уличных камер наблюдения поблизости. Их пришлось нейтрализовать старым проверенным способом — с помощью метко запущенных камней.

Дракону явно не понравилась работа живой лестницы, но он оказался удивительно эффективен в этой роли. Твердая шершавая чешуя, и сгибы конечностей находились как раз на нужных местах, чтобы даже грузный и неповоротливый человек, вроде шефа, мог, хоть и с некоторым трудом, забраться на забор. Чтобы обеспечить безопасный спуск на той стороне, Хэйчжулуну пришлось перелететь препятствие, разметав прошлогодние опавшие листья, и кое-какой мусор.

После того, как Анна и Павел Сергеевич благополучно оказались на территории кладбища, Питер вернулся к автомобилям вместе с драконом, чтобы помочь брату справиться с дверными ручками. Надежно спрятав Хэйчжулуна, охранник вернулся, и одним прыжком преодолел ограду, совсем без помощи магии.

— Кажется, сюда, — сказал шеф, задумчиво потерев подбородок, и повел их узкими проходами между могилами.

Шли довольно долго. Анна заметила, что некоторые могильные камни были совсем древними. Восемнадцатый век, судя по датам. Надписи того времени хоть и были порядком сточены временем, все-же можно было определить, что они не на русском.

— Кого здесь хоронили? — Спросил Артур, тоже с удивлением разглядывая древние могильные плиты, — это совсем не похоже на обычное русское кладбище!

— Иностранцев раньше, еще с петровских времен, — ответил шеф, не оборачиваясь, — тут ведь немецкая слобода была. Кладбище изначально протестантское. Это уже потом, после революции, стали хоронить всех. А основали его как чумное, оно в то время за границей города было.

Артур поежился.

— Мы на месте, — наконец, сказал шеф, — вот эта могила, — он указал на неприметный серый памятник, стоящий лицом к ограде.

Анна обошла вокруг могилы, подошла к памятнику, и присела, вглядываясь в полустертый древний рельеф. Сомнений никаких быть не могло: она узнала профиль покойного мужа. Алый король представал на рельефе в расцвете сил и молодости. Несмотря на то, что изображение сильно пострадало от времени, в каждой уцелевшей линии чувствовалась внутренняя сила и воля. Она едва успела задуматься о том, что бы это могло значить, как приметила необычный узор внизу на памятнике, под портретом. Правильный круг и лучистый кристалл наверху. Анна невольно потрогала стихийное кольцо на пальце, где едва заметно мерцал камень. Символ был слишком понятен, и очевиден.

Она колебалась какое-то время, но потом решительно поднесла палец с кольцом к символу на памятнике. Голубая искорка вспыхнула, послышался легкий треск, в воздухе пахнуло озоном. Часть надгробия отъехала вперед, открывая доступ к довольно узкой и неглубокой нише. Анна протянула руку, и извлекла конверт из толстой вощеной бумаги. На лицевой стороне изящными завитушками эльфийского Эльдарина было начертано: «Владыке воды исключительно в руки», ниже более мелким шрифтом и почему-то глаголицей: «Ⰲⱀⱆⱅⱃⰺ ⱂⱁⰳⰺⰱⰵⰾⱐ ⱅⰲⱁⱝ», еще ниже кириллицей: «Внутри погибель твоя».

Анна не колеблясь вскрыла конверт. Само письмо, несмотря на лингвистические изыски на конверте, было написано на вполне современном русском. Выходка в духе ее мужа — Алого Короля.

Она поднялась, отошла к ближайшему фонарю, тоскливо светившему ровным оранжевым светом, и углубилась в чтение. Ее благоразумно никто не прерывал.