Магию - народу!

Первым кого вижу это генерал Комель на полу, с отрезанной в колене ногой. Пытается встать, опираясь только на одну ногу и руки. Рядом с ним тело одного из офицеров с развороченной головой, как это бывает, когда прямо в лоб, с близкого расстояния, прилетает тяжёлая пуля, выпущенная из армейского пистоля. Молодцы мои ребята, не сплоховали. Перевожу взгляд на них, чтобы похвалить, но обнаруживаю лишь два мёртвых тела. Один проткнут десятком острых ледяных лезвий, легко прошивших куртку из толстой кожи и тело. У второго свёрнута на бок голова и треснувший амулет на шее. Амулет откровенно плохенький, чуть ли не самодельный, но вот так, за секунды, продавить защиту амулета и сломать здоровому мужику телекинезом шею надо иметь очень высокий уровень контроля и развития внутренней силы. Та же Коробейникова не сможет сделать ни то, ни другое, это совсем не её уровень.

До меня доходит что я нигде не вижу третьего офицера пришедшего вместе с Комелем. Торопливо оглядываюсь, продолжая тереть глаза, но вокруг лишь дым, пламя и из живых только я и безногий генерал.

Надо скорее выбираться отсюда пока стены действительно не упали на голову или пока здесь всё не сгорело.

Хватаю генерала и под его то ли крики, то ли ругательства, вытаскиваю из горящей мельницы наружу. Отбежав на десяток метров, отпускаю Комеля и падаю на траву сам. Отдышавшись, собираюсь вернуться за телами бойцов, но огонь уже слишком силён. Прямо на моих глазах внутрь дома обрушивается пылающая крыша и я понимаю, что идти сейчас внутрь уже слишком поздно.

Оборачиваюсь к генералу. Комель лежит на спине, стараясь не тревожить обрезок ноги. Он в сознании и, наверное, мог бы причинить мне вред, если бы захотел. Но куда ему бежать безногому? Я это понимаю. Он это понимает. Поэтому мы просто сидим и ждём чьи люди подоспеют сюда первыми. На случай если это будут солдаты генерала, то у меня ещё оставалась часть заряда в магопистоле и, думаю, я сумею потянуть время до прихода своих.

Вижу спешащих всадников. Через пару секунд напряжённого вглядывания убеждаюсь, что это свои.

С облегчением поворачиваюсь к генералу и говорю: -Вот всё и закончилось.

Комель морщится. Видимо ему всё-таки больно даже когда он лежит практически не шевелясь.

-Дурак ты, комиссар. Как есть – дурак, -сквозь зубы цедит генерал. -Тебе такой куш предлагали, а ты…

Неприятно слушать оскорбления, да ещё от поверженного врага. Я отвечаю: -Был бы дурак – не сумел бы взять в плен генерала.

-А ты и не сумел, -отвечает Комель.

Его лицо начинает плавится, таять. Черты лица генерала искажаются, перемешиваются и замирают уже в ином виде. Передо мной лицо совсем другого человека, похожего на генерала Комеля весьма отдалённо.

-Иллюзия! -догадываюсь я.

Второй офицер, а это был он, а не генерал, обидно смеётся.

-Ничего, -обещаю ему. -Сколько верёвочке не виться. Дай срок и до Комеля доберёмся и до всех остальных предателей.

-Предателей? -удивляется офицер. Он кашляет кровью, но всё равно хочет сказать: -Единственный предатель и изменник родины здесь это ты, комиссар. Тогда как генерал, я и множество других достойных людей по-прежнему верны присяге и служим той державе, и тому королю, которому клялись служить изначально.

-Сбежавшему королю.

-Но всё равно законному! В отличии от вашей власти сиволапых мужиков и душегубов!

В другое время я бы с ним поспорил. Но не сейчас. Слишком свежо чувство досады, когда я думал, что поймал генерала, а, по факту, лишь захватил одну из сего пешек. Права была Коробейникова: старый лис крайне хитёр и осторожен.

Мне помогают подняться, суют в руки флягу с водой. Омываю лицо. Пью. Возвращаю флягу владельцу.

Ищу глазами Коробейникову желая узнать у неё последние новости и положение армии генерала. Надеюсь, они не передумали отступать? Боюсь, что на ещё одно сражение сегодня, без отдыха или перерыва, меня просто не хватит. Не находя нигде Маши начинаю волноваться, но вдруг сталкиваюсь с незнакомым ревкомом в окружении его людей. Говорю «его людей» потому, что они никак не смешиваются с прочими бойцами, двигаются сплоченной и полностью обособленной группой.

-Клавдий Безухов? -спрашивает незнакомец, но видно, что для проформы, он явно узнал меня.

-Соглашаюсь с тем, что я это я и, в свою очередь, интересуюсь с кем имею честь разговаривать.

-Комиссар Андронов. Специальный посланник верховного совета по особым поручениям, -рапортует тот. -Вот мандат, подтверждающий мои полномочия.

-Очень прия…

-Увы, нет! -перебивает меня Андронов. -Гражданин Безухов, вы обвиняетесь в контрреволюционной деятельности, сношении с внутренними и внешними врагами республики и предательстве народных интересов. Я вынужден заключить вас под стражу. Будьте добры, не сопротивляйтесь. И сдайте оружие добровольно.

Смотрю на него. Слышу его повторный вопрос как через вату.

-Вы сдадите оружие добровольно, гражданин Безухов?

-Да, -отвечаю, как будто не я или во сне. -Сдам. Вот, возьмите.

Отдаю магопистоль. Расстёгиваю кобуру, вынимаю и протягиваю Андронову обычный пистоль. Кроме него два ножа, одна граната и на этом всё.

Меня быстро и грубо обыскивают.