– Хорошее у тебя заведение, Салли Маллин. Очень милое. Из дерева построено, да? Бывал тут пару раз, помню. Хорошая сухая древесина. Горит отлично, я слышал.
– Нет… – прошептала Салли.
– Что ж, тогда я скажу иначе. Говори, где твои друзья, и я уберу трутницу…
Салли промолчала в ответ. В голове лихорадочно металось множество мыслей, но все они были совершенно бестолковые. Она могла всерьез думать только о том, что больше никогда не наполнит лампы маслом после того, как посудомойщик разложит салфетки…
– Ладно, – сказал Охотник. – Пойду, скажу ребятам, чтобы разжигали огонь. Я запру за собой дверь. Мы же не хотим, чтобы кто-нибудь выбежал и поранился, а?
– Вы
Салли покосилась в сторону их столика. Они тревожно переговаривались вполголоса.
Охотник сказал все, что собирался. События развивались по его плану, и теперь пора показать, что он слов на ветер не бросает. Он решительно развернулся и направился к двери.
Салли посмотрела ему вслед и вдруг почувствовала злость. «Да как он смеет приходить в
Она выбежала из-за стойки – такая же стремительная, как всегда, – и крикнула:
– Стойте!
Охотник улыбнулся. Сработало. Всегда срабатывало. Уйти и оставить свидетелям минуту на размышления. И они передумают. Он остановился, но не обернулся.
Сильный удар крепким сапогом по ноге застал Охотника врасплох.
– Хулиган! – прокричала Салли.
– Дура! – закряхтел Охотник, обхватив ногу. – Ты пожалеешь, Салли Маллин.
Появился Главный Бойцовый Пес.
– Непорядок, сэр? – спросил он.
Охотник нисколько не обрадовался, что подчиненный увидел его столь смехотворным образом прыгающим на одной ноге.
– Нет, – бросил он. – Это часть плана.
– Люди собрали хворост, сэр, и обложили закусочную, как вы приказывали. Трут сухой, и кремень тоже достали.
– Хорошо, – угрюмо ответил он.
– Простите, сэр?.. – раздался позади голос с сильным акцентом.
Один из северных купцов встал из-за стола и направился к Охотнику.
– Что? – отозвался тот сквозь зубы, развернувшись на одной ноге к мужчине.
Купец замялся. На нем была темно-красная куртка члена Хансеатской лиги, изорванная и запачканная в пути. Растрепанные светлые волосы были схвачены грязной кожаной лентой, а лицо казалось одутловатым и молочно-белым в свете прожектора.
– Я полагаю, у нас есть нужные вам сведения?.. – продолжил купец.
Он медленно подбирал слова чужого ему языка, а в конце каждой фразы чуть повышал голос, отчего она звучала как вопрос.
– Неужели? – отозвался Охотник, и боль в ноге тут же прошла – он снова взял След.
Салли в ужасе уставилась на купца. Откуда он знает? А потом поняла: должно быть, все видел через окно.
Купец избегал испепеляющего взгляда трактирщицы. Ему было неловко, но он, по-видимому, понял из речи Охотника достаточно, чтобы тоже испугаться.
– Мы полагаем, те, кого вы ищете, уплыли?.. На лодке?.. – медленно проговорил купец.
– На лодке? На чьей? – Охотник снова был в своей стихии.
– Мы не знаем ваших лодок. Маленькая, с красными парусами?.. Семья с волком.
– Волк? А, дворняжка… – Он доковылял до купца и зарычал басом: – Куда? Вверх по течению или вниз? К горам или к Порту? Подумай хорошенько, дружище, если не хочешь поджариться заодно со своими приятелями!
– Вниз. К Порту, – тихо пробормотал купец, морщась от горячего дыхания Охотника.
– Хорошо, – довольно произнес главарь Своры. – Ты с друзьями можешь идти.
Остальные четверо купцов молча поднялись и подошли к пятому, виновато избегая испуганного взгляда Салли. Они спешно юркнули за дверь, оставив трактирщицу на произвол судьбы.
Охотник насмешливо поклонился ей.
– Вам тоже доброй ночи, сударыня, – проговорил он. – И спасибо за гостеприимство.
Охотник вышел, захлопнув за собой дверь.
– Забить дверь гвоздями! – злобно прокричал он. – И окна. Не дайте ей бежать!
И зашагал по мостику прочь.
– Найти мне быстроходную лодку с якорем, – приказал он Псу-Бегуну, который дожидался в конце мостика. – К причалу. Живо!
Охотник вышел на берег и оглянулся на обложенную хворостом закусочную Салли Маллин. Как бы ему ни хотелось увидеть разгорающееся пламя, он не стал задерживаться. Надо снова взять След, пока он не остыл. С довольной улыбкой Охотник двинулся к причалу, чтобы дождаться лодки.
Никому еще не удавалось безнаказанно издеваться над ним.