Магинариум

— Ересь, — вынесла свой вердикт Заноза. Непонятно, к кому она обращалась: то ли к проповеднику, то ли к памятнику, то ли ко всем сразу. Или она просто вспомнила своё новое ругательство.

— Иронично, что лишь в единственном городе, где сохранилась религия, этот человек может проповедовать о лжебогах. В других местах его бы разорвали на части, — прокомментировала Траурница.

— Грешница! Богохульница! Боги не лжебоги, они — истинные боги! — ответил ей проповедник в своей крикливой манере.

— Дайте угадаю, у Траурников тоже перемирие с этим городом? Вы выбираете себе врагов по силе, — отметил Мрачноглаз. Альмоловка не поняла или сделала вид, что не поняла.

Пройдя немного вперёд, они встретили толпу, перегородившую проход и смотрящую в центр улицы, где шла странная процессия. Люди в белых масках, не выражающих никаких эмоций, медленно двигались, толкая перед собой платформы на колёсах, на которых были установлены высокие шесты, а на них стояли люди. Странное животное (тоже в маске) медленно передвигало свои шесть ног. Толпа молча наблюдала за этим парадом, некоторые посадили детей себе на плечи, а на равном расстоянии друг от друга стояли люди в броне.

— Сегодня День Уравнений? Понятно, почему на улицах почти никого нет — все здесь! — обрадовалась своему открытию Альмоловка.

— Ты много знаешь о городе, — заметил Мрачник.

— Да, я здесь родилась и выросла. Хотела стать паладином, носить Броню Силы, но женщин туда не берут. Говорят, несправедливо, чтобы слабая женщина заняла место мужчины. Но я не сильно обиделась, — но тон же её голоса предал её слова.

Они пошли обратно в таверну, которую рекомендовала неудавшаяся паладинша. По пути Крыс вдруг свернул в аллею, которая была чище, чем главная улица Столицы. Оттуда он вернулся, неся в лапах студенистую массу цвета звёздного неба.

— Ой, не знала, что тут появились коты, или как их теперь называют? — Альмоловка присела на корточки перед Крысом и начала гладить кота. Кот поднял столб из своей массы, который оканчивался двумя торчащими треугольниками, и послышался звук, как от разрезания деревьев специальным инструментом — пилой. Существо перетекло из лап Крыса на землю, а оттуда — в руки Траурницы. Больше всего это походило на ожившую воду.

— Никогда таких существ не видел, — признался Мрачноглаз.

Крыс показал на себя, потом проследил за чем-то быстрым на мостовой, указал на кота и поймал воздух когтями.

— Ловит маленьких крыс? И тебе оно нравится? — засомневался в своём переводе парень.

Крыс начал что-то есть, потом упустил еду, опять проследил за чем-то кружащемся на полу и, наконец, потёр втянутый живот.

— Не любишь маленьких крыс, потому что они конкуренты в еде? — предположил Мрачноглаз.

Крыс кивнул и тоже начал гладить кота. К ним присоединился и Мрачноглаз, а после и Заноза, делая вид, что гладит она иронично, как бы говоря: “Смотрите, как вы со стороны смотритесь”. Шум пиления деревьев усилился на всю улицу.

Зайдя в таверну, Альмоловка (всё еще держа кота) уселась за стол и принялась набивать лицо хлебом, который лежал на каждом столе. Её лицевые верёвки справлялись с едой ничем не хуже, чем обычный рот (может, даже лучше — хруст и вылетающие крошки заполнили окружающее её пространство).

— У меня, кстати, нет денег, заплатите за меня, — проговорила она, задорно хрустя хлебом.

Мрачник только сейчас заметил что её косички — это не волосы, а перекрученные верёвки, из которых состоит её тело, только они были очень тонкими и мелкими. Он также начал осмотр таверны. Она была небольшой, с узким проходом между обитых кожей столов и стульев у стен. Таверщик тёр полотенцем длинную стойку (любят же они это делать). Кроме пришедшей компании, в помещении никого больше не было.

— Мы могли бы убежать сейчас, а ты бы не заплатила за еду, и тогда тебя бы убил город, — сказал Мрачник, усаживаясь напротив Траурницы.

— Не. Во-первых, я могла бы отработать. Люди Истины идут друг другу на встречу при несерьёзных преступлениях. Во-вторых, этот хлеб бесплатный. Было бы несправедливо умереть от голода в поселении, полном людей, — объяснила Альмоловка, роняя крошки.

— Ладно. Но я мог бы, хоть точно не буду этого делать, притвориться, что атакую альму, например, этого кота. Ты ведь любишь альм? Ты переживала за псевдогончих, предпочла рухнуть, но не задеть моего пега. Ты бы постаралась остановить меня. И тогда бы город наказал тебя, — заявил Мрачноглаз.

Альмоловка прекратила есть и вообще двигаться, только прижала поплотнее к своему телу кота. После долгих размышлений она изрекла:

— Теперь этот план не сработает, после того как ты его раскрыл.

— Да. Ты мне понравилась, как раз из-за любви к альмам. Я тоже хочу понравиться тебе, честно признавшись, что легко мог остановить тебя, но не стал. Может быть, ты не будешь преследовать нас по-хорошему? Как тебе такое предложение?

Альмоловка посмотрела на растекшегося в её руках кота: