Магиня для эмиссара

— Затем, чтобы она, так похожая на сестру, могла утешить вас в горе и занять место умершей в доме и в вашей спальне, ньер. Но всё ещё хуже. Анарде было мало смерти Тирисии. Она сознательно подставила Винарта, подсунув тому в шкаф с бумагами банку с ядом. Винарта казнили бы или отправили в колонии на годы. И тогда следующей жертвой стала бы ваша дочь, Элина, которая якобы отравилась бы с горя сама. А потом, глядишь, что-нибудь случилось бы и с Санией… Ньера Анарда, отчего умер ваш муж?! Положите вторую руку на шкатулку Яниры и скажите нам, что не имели отношения к смерти Падерика лен Бурани!

Сейчас аура Анарды пылала, глаза горели. А лицо, лицо исказилось так, что теперь никто не усомнился бы в её вине. Она с ненавистью уставилась на сестру:

— Тебя всегда баловали! А меня… меня выдали замуж за этого старого козла! Если б вы знали, что он заставлял меня делать! Да, я его убила! Смотрела, как он мучается, и хохотала! И убила бы снова! И вот я приезжаю сюда, а тут милая Тир в бархате среди позолоты, и симпатяга муж её на руках носит! И у прекрасной Тир денег столько, сколько у меня не будет никогда!

Тир, заплакав, уткнулась Лену в плечо. Тот обнял жену, утешая.

Рейн коротко свистнул. Из полутёмной прихожей шагнули два непонятно где скрывавшихся до того момента гвардейца. Муж качнул головой в сторону Анарды.

— Забирайте. Оформите как полагается. Показания об услышанном признании вины мы засвидетельствуем завтра.

Из-за стола все разошлись молча.

И впрямь, что тут скажешь?

Через час к нам в комнату постучался ньер Ленарт.

— Рейн, спасибо тебе! Я и подумать не мог на неё… и уже готов был обвинить Винарта, чуть не сломав жизнь и парню, и собственной дочери. Скажи, что с ней будет?

— Сам знаешь. Если муж действительно над ней издевался, она могла уйти — развестись в Таристе не слишком сложно. Так что, думаю, выяснится, что убила она его из корысти. И здесь — покушение на убийство сестры, попытка оклеветать невиновного… и тоже ради денег. Ведь ты не думаешь, что она любила тебя на самом деле, Лен?

— Пойду я к Тир… — вздохнул ньер Ленарт. — Ей сейчас хуже, чем мне.

Когда дверь закрылась, я повернулась к Рейну.

— Ты знал, знал заранее, кто виноват… дал ей расслабиться, думать, что она ускользнула, а потом поймал! Но как?

Муж усмехнулся.

— Знаешь, меня мучило ощущение, что мы что-то упускаем, не видим какой-то детали. А потом вдруг дошло — вот! — от мэра прибежал посыльный, и это сорвало пикник. Но потом выяснилось, что градоначальник Лена не вызывал, только вспоминал о нём в присутствии помощников. Все решили, что это один из секретарей что-то напутал, приняв несколько брошенных слов за приказ… и, удовлетворившись таким объяснением, выкинули случившееся из головы. Но всё было не так. Посыльного нанял кто-то другой, отлично знавший и порядки в доме, и просчитавший всё, что за этим воспоследует: Лен ушёл — пикник отложился — салат остался — хозяйственная Тир им пообедала. С самого начала целью покушения был не Лен, это была Тир! Как только я это понял, остальное встало на места.

Посмотрела на Рейна с уважением. Сама-то я эту деталь проворонила…

Муж прищурился:

— Ничего, научишься. Ну что, пора спать?

Глава 8

На ошибках учатся. Повторение — мать ученья. И как прикажете совмещать эти два тезиса?

Н. Кузьмина

Я хлопала глазами в темноту, пытаясь понять, что должна чувствовать: быть смущённой, польщённой, сердиться, смеяться? Не знаю. Ерунда какая-то, как ни поверни. Рейн — чисто выбритый, приятно пахнущий, в белой шёлковой рубашке с длинным рукавом и серых штанах, которые я как-то имела счастье зреть в Салерано, — закинув руки за голову, лежал в локте от меня. И только что я имела глупость напомнить названному мужу об обещании объяснить, почему тот не хочет развода. На что получила потрясающий по внятности ответ, произнесённый раздумчивым тоном:

— Когда я смотрю в твои серые глаза, то вижу небо.

Поэтично. И абсолютно непонятно. Но спасибо, хоть не за ум похвалил.

Сейчас, очевидно, муж ждал от меня какого-то отклика. А я не знала, что сказать. Потому что не была уверена, что, во-первых, понимаю сам вопрос, а во-вторых, свои чувства к Рейну. Но неба я там, определённо, нигде не наблюдала.

— Сита?

Вот хочешь испортить отношения — начни их выяснять.

— Рейн, я не понимаю.

— Чего не понимаешь?

Передернула плечом. Опять все перевернулось. Хотела спросить я — а спрашивает он.

— Неважно. Давай спать?

Его присутствие меня смущало. Мы уже не в первый раз ночевали бок о бок, но всё было как-то не так, как раньше.

— Как скажешь. — Голос казался чуть разочарованным. Он завозился и, не спрашивая разрешения, подвинулся ближе. — Клади голову мне на плечо. Посмотрим, может быть, это — неплохое средство от кошмаров.

От кошмаров — возможно. А вот от ненужных мыслей — наоборот.