Магистр

— Она у него есть! — сказал Баден, качая головой. — Между нами говоря, это Джарид с Элайной, Оррис, Транн, Меред и кое-кто еще. У него есть их голоса.

— Ты ведь не так наивен. Если он будет решать подобную проблему простым большинством, он спровоцирует то, что многие маги перебегут в Лигу. Он должен действовать осторожно. Ему нельзя слишком спешить.

Баден снова посмотрел на холмы:

— Он не может позволить себе подобного удовольствия.

Она мрачно кивнула:

— Я согласна. — Затем с менее мрачным видом добавила: — Но, может быть, все дело в том, что не весь Орден поддерживает его. Когда все наконец его поддержат, он сможет принять меры.

Баден посмотрел на свой посох. Оранжевый камень в верхней его части мерцал почти час.

— Может быть, — ответил он, хотя ему и не удалось скрыть в своем голосе скептических ноток.

— Ты что, из вежливости со мной соглашаешься? — с улыбкой спросила она.

Баден усилием воли заставил себя рассмеяться:

— Боюсь, что так.

— Ты разве не знаешь, что угождать бывшей Премудрой — значит нарушать законы Амарида?

— Нет, об этом я не знал, — ответил Баден, удивленно поднимая бровь.

— Ну, этот закон мало кто знает, — с легкостью объяснила она. — Ты о нем ничего и не слышал, потому что многих из нас, Премудрых, уже нет в живых.

Он улыбнулся такому преуменьшению. Остался всего один, если быть точным. Сонель потеряла свою сову четыре года назад и по правилам Ордена была вынуждена отказаться от поста его главы. Предыдущие четверо Премудрых погибли во время своего пребывания в этой должности, включая друга Бадена Джессамин, непосредственную предшественницу Сонель; Джессамин была убита в лесу Терона предателем Сартолом.

Таким образом, Сонель пребывала в весьма странном положении: бывшая Премудрая, оставшаяся в живых. Они с Баденом не раз говорили о том, как ей повезло, что ее преемником стал Радомил, человек, чья скромность и отсутствие честолюбия позволили разглядеть в ней друга и советчика, а не угрозу его собственной власти. Ибо сейчас, когда она опять сделалась связанной, ничто не мешало ей снова претендовать на это место, если бы Радомил потерял своего любимца или же умер. Она заявила, что ничуть не заинтересована в возвращении в Великий Зал в качестве Премудрой, и не дала Радомилу ни малейшего повода сомневаться в ее словах. Но другой Премудрый, возможно, посчитал бы подобные заявления неискренними и воспринял бы ее поддержку как хорошо продуманную попытку втереться в доверие.

— Ну, пойдем же, — тихо поторопила его Сонель. — Уже поздно, а завтра нам предстоит тяжелый день.

— Сейчас иду, одну минуточку. — Он слегка сжал ей руку.

Она грустно улыбнулась и кивнула. Она не первый день его знала, чтобы определить, в каком он настроении. Если бы он сейчас пошел с ней, он бы все равно не заснул.

— Не задерживайся надолго, — сказала она на ходу.

— Хорошо.

Мгновение спустя он услышал, как открылась, а затем снова закрылась дверь, и опять посмотрел на холмы. Он мысленно связался с Голивас и обнаружил, что она спит на своем обычном месте на верхней полке на кухне. Она все спала и спала в эти дни. Он был с ней более десяти лет, и, возможно, на ее долю осталось не слишком много Собраний.

«А сколько раз тебе самому еще становиться связанным, маг?» — спросил он себя, глядя на звезды в небе. От легкого ветерка зашевелились ветки деревьев вокруг, и он вздрогнул. Он не чувствовал себя старым, хотя знал, что его считают самым старшим членом Ордена. Несмотря на холод, они собирались пойти в Амарид пешком, как они и делали до сих пор, отправляясь на все Собрания. И хотя он больше не был скитальцем, он все еще забредал летом далеко от жилища, доходя до холмов и проходя большую часть леса Тобина и Северной равнины, где у него все еще оставалось много друзей.

Несмотря на то что он выглядел молодо для своих лет, он не был наивен. Он не надеялся жить вечно. И больше всего на свете, прежде чем умереть, он хотел видеть, как Орден займет свое законное место в качестве единственной организации магов и Магистров в стране. Он не раз говорил об этом желании многим своим друзьям в Ордене, и всегда спокойным и уверенным тоном. Но он видел немало городов, на домах и магазинах которых развеваются голубые флаги, и знал, что, даже если разногласия, разделяющие магов Лиги и Ордена, будут улажены, Ордену предстоит много работы, чтобы вновь заслужить доверие Тобин-Сера. Слишком много, по всей вероятности.

Он потряс головой, как будто таким образом мог отогнать мрачные мысли. Он знал, что ему нужно идти спать. Сонель была права: им предстоит долго идти пешком, а перед этим многое нужно собрать в дорогу. Но что-то удерживало его на холодном ночном ветру под звездами, и он с удовольствием вдыхал едва уловимый запах дыма. Баден не знал, что именно, но он уже долго был магом и научился доверять своим инстинктам в таких ситуациях.

Поэтому, когда наконец голубой огонек камня Джарида появился на несколько секунд в оранжевом мерцании его церилла, Баден не был удивлен. Мысленно связавшись с Голивас и закрыв глаза, он направил свои мысли на запад, в сторону Береговых гор.