Магистр

Малютка Свен едва не попал под меч. Успев откинуться назад, он пропустил сверкнувшую сталь, маятником качнулся обратно и ударил секирой снизу. Готов!

Меч лёгок, его можно удержать в крайней точке выпада – и тут же нанести удар, а вот боевые топоры весьма увесисты, их «ведёт» на замахе. Секиру нужно разогнать или погасить набранную ею силу инерции и лишь потом ударить. Поэтому бойцам приходится постоянно «играть» топорами, описывая лезвиями восьмерки и дуги, – так легче орудовать этим страшным оружием, раскалывающим щиты и черепа.

– Всем кровь пущу! – ревел Малютка Свен, маша топорами направо и налево, круша врагов, как сухие чурки. «Малышок» счастливо ухмылялся, с головы до ног забрызганный кровью.

Олег особо не спешил броситься в гущу схватки, он высматривал слабые и сильные места, заодно приглядывая за соседними галерами. «Финист» и «Вий» справа сцепились с шестью или семью вражескими кораблями, и рубка там шла сумасшедшая, а «Семаргл» слева отвлёк на себя сразу четыре галеры.

– Пончик! – крикнул Сухов. – Всех раненых – в шатёр!

Александр, волокущий подстреленного Улеба Вепря, поднял голову и кивнул понятливо – шатёр на корме лодьи мог спасти хотя бы от стрел – покрывавшая его буйволиная кожа ссохлась и задубела до твёрдости крепкой доски.

А тут и Олег определился. Корма «Святителя Николая» медленно, но неуклонно очищалась от врага – шеренга варягов наступала на шеренгу неаполитанцев, мечи и секиры то и дело блистали на солнце, работая на убыль живой силы противника. А вот ближе к носу ситуация была куда тревожней – больше полусотни неапольцев окружили десяток варягов и наседали, стараясь пробиться за щиты и мечи.

Сухов обернулся на последний резерв – десяток аланов Исавара, сына Ситая из Фуста, ждал его приказа, потрясая кривыми мечами.

– Поможем нашим! – гаркнул магистр. – За мной!

Аланы радостно взревели и кинулись следом за Олегом на палубу галеры.

Сухов запрыгал, отталкиваясь то от твёрдой скамьи, то от мягкого тела убитого гребца, и с ходу наколол спину солидария, наседавшего на Боевого Клыка и усердно при этом ухавшего. Выдернув спафион, окрашенный дымившейся кровью, Олег мигом подрубил бочину неаполитанца в шлеме с султаном, а тут и аланы подоспели, навалились дружно.

– Ух и нарубили мы мяса! – проорал Клык, сжимая секиру двумя руками. – Ух и намололи!

Тудор, бившийся спина к спине с отцом, лишь осклабился, вовсю орудуя мечом.

– Где секиру потерял? – крикнул Олег, рассекая живот неаполитанцу без лат, но в богатом шлеме.

Придерживая руками вывалившиеся кишки и пуча глаза, солидарий кувыркнулся в море.

– А вона!

Клык, наступив ногой на щит, в котором застряла секира, выдернул ее и указал полукруглым лезвием на соседнюю галеру. Там, обвиснув на рулевом весле, покоился кормщик. Из спины у него торчал топор, всаженный по самый обух.

Отбив щитом выпад слева, Сухов пронзил мечом неаполитанца, бледного до синевы, а обратным движением разрубил горло еще одному желающему стать кормом для рыб. И опустил меч – некого стало убивать. Варяги очистили палубу «Святителя Николая» от доброй половины солидариев, а остальные поспрыгивали в воду, уберегая жизни от ярости неистовых северян.

– Чистим дальше! – протрубил Боевой Клык.

Малютка Свен разбежался и прыгнул, занося секиры, на палубу соседней галеры, «Морского тигра», спешившей на помощь своим. Солидарии взревели, задирая копья, но Свен был не новичок, заработал как мельница смерти – секиры его так и летали, разрубая кости, разбрызгивая кровь.

Таран «Морского тигра», нацеленный на лодью, промахнулся, вошёл с грохотом и треском в скулу «Святителю Николаю».

Варяги повалили на палубу следующей галеры – уже отведавшие крови, но жажды убийства пока не утолившие. Они ломили, не замечая стрел, пронзавших руки, застревавших в боках.