Магистр

Что такое «не везет» и как с ним бороться? Похоже, первое вошедшему было известно хорошо, а вот с решением второго вопроса имелись серьезные проблемы. Я, конечно, упал на его руку, да и лоб мой затормозил где-то в районе глаза парня, когда мы вместе приземлились на полу. Представив лишь на мгновение ту боль, которую испытывал сейчас юноша, мне самому захотелось кричать.

Однако, к чести незнакомца, он лишь издал непродолжительный стон. А сзади, заглушая все звуки, раздавался хохот Орфа. Картинка двух мужиков, лежащих друг на друге, со стороны смотрелась забавно, но у самих участников особого веселья не вызывала.

Когда я помог юноше подняться, у него под глазом красовался хороший синяк. Одна рука раненого по-прежнему безжизненно висела на перевязи, другой он держался за ребра. Наивный взгляд васильковых глаз с таким восторгом устремился на меня, что стало как-то неловко.

Тут на лестнице появилась Сонька и строго посмотрела на каждого из нас. Под ее взглядом даже Орф перестал смеяться, хотя это ему удавалось с трудом. Заметив у основного пострадавшего новое украшение под глазом (а не заметить его было просто невозможно), принцесса накинулась на отца:

— Папа, я же просила! Зачем ты их познакомил без меня?

— Дочка, ты не поверишь! Серж еще не знает, кто этот молодой человек. — И гигант снова разразился оглушительным хохотом.

Когда громовые раскаты прекратились, Сонька взяла парня за руку и отвела на несколько шагов от меня. Бедняга, он еще и хромает. «Надо же было так неудачно столкнуться с юношей», — сочувственно подумал я.

— Серж, познакомься, это мой второй муж.

«Надо же было так неудачно столкнуться с юношей», — проскочила та же мысль, но оттенок у нее был уже совершенно другой.

— Очень приятно, Ларик, — заулыбался парень и хотел пойти мне навстречу.

Однако Сонька спиной загородила ему дорогу, а мне сказала:

— Серж, ты немного не в курсе наших обычаев. Я расскажу тебе при первой же встрече, а сейчас — не бери в голову. Времени почти не осталось, нужно торопиться.

— За что люблю свою дочурку — умеет вовремя выделить главное. Пойдем, Серж, она знает, о чем говорит. А насчет Ларика не волнуйся, второй муж — почти что двоюродный брат.

— Папа, я сама потом все объясню, — тоном, не терпящим возражений, повторила обладательница мужского гарема.

До сих пор думал, что ревность мне абсолютно чужда. Так было со всеми женщинами. Но Сонька!.. В душе начала разгораться обида, но, когда взгляд коснулся лица принцессы, мысли понеслись совсем в другом направлении. «Девушка, которая может явиться только во сне. И что толку злиться на парня? Будь у нее хоть сто таких Лариков, я бы, скорее всего, не изменил к ней своего отношения. Хотя…»

Мы поднялись на третий этаж, в комнату полуденного света. Мой автопортрет стоял на том же месте. Изображение практически не изменилось, возникло лишь мягкое сияние, идущее прямо от полотна.

— Тебе сюда, — указал Орф на картину и направился ко мне, широко расставив руки.

Я увидел, как съежился Ларик, словно сейчас он был на моем месте. Затаив дыхание, постарался напрячь все мышцы. Пожалуй, еще два-три объятия — и мой организм привыкнет к подобного рода нагрузкам. Затем я подошел к юноше и дал пожать свою руку. Мальчишка буквально засветился от удовольствия. Чего радуется?

Поцеловав Соньку, я шепотом спросил:

— Третьего нигде не прячешь?

— Это у рослов чет — к несчастью, а у нас — наоборот, обязательно четное число.

— Значит, при следующей встрече нас будет четверо?

— Мне и с Лариком хлопот за троих хватает, хоть няньку нанимай. Ты поторопись, вон уже свечение ослабевает, — сказала она и, спохватившись, добавила: — Чуть не забыла. Вот тебе ларчик с сонным туманом. Если его разбить в реальном мире, все в радиусе десяти шагов заснут на целый час. Когда будешь разбивать, задержи дыхание на полминуты, и на тебя туман не подействует.

Неразлучный со своим узелком, ужастик расположился слева от картины и сверлил меня укоризненным взглядом.

— Багет, прощай. Советую остаться в Малиновой башне, может, когда-нибудь ты отыщешь свой выход в мир Долины.

Я направился прямо к портрету. Сияние усилилось и стало ослепительным. Закрыв глаза, я ступил в это море света, почувствовав, что нога за что-то зацепилась.

По всему телу пробежала легкая дрожь, и пронзила острая боль, словно тысяча иголок впилась в кожу. Несколько раз менялись освещенность и температура, но, к счастью, эти перепады были кратковременными. Наконец все закончилось, и под ногами появилось ощущение твердой поверхности.

Я открыл глаза и подождал, пока они привыкнут к окружающей темноте. Хотел уже двинуться с места, как вдруг обнаружил, что не могу поднять левую ногу. Веселенькое начало путешествия — едва попал в Долину проклятых звонарей, как мне сразу не дают прохода. Вроде еще ничего не успел натворить… Эй, в чем дело? Опустив голову, в темноте разглядел чудную картину. Мужик, распластавшись на земле, уцепился двумя руками за мою ногу и отпускать ее явно не собирался.