Магистр дьявольского культа

— Молодой господин Цинь, в нашем деле более всего следует избегать безосновательной уверенности в чём-то. Все люди мыслят по-разному, и мы не можем сказать наверняка, способен ли взрослый мужчина решиться на самоубийство из-за «какой-то мелочи». Следует понимать, что причиной преображения в лютого мертвеца может стать как желание отомстить тому, кто увёл жену или убил ребёнка умершего, так и сущий пустяк вроде… в детстве кто-то не захотел играть с умершим в куличики.

Молодой господин Цинь стоял на своём:

— Я совершенно точно уверен, что это не самоубийство! Если человек решил покончить с собой, он мог бы повеситься или отравиться, но зачем избирать такой способ как падение со склона горы? Ведь в таком случае смертельный исход нельзя предсказать наверняка. Это просто не могло быть самоубийство.

— В ваших словах есть разумное зерно. Но, молодой господин Цинь, не задумывались ли вы, что именно из-за покалеченной вами ноги ему было неудобно ходить, поэтому он и свалился с горы насмерть? Если всё так, опуская детали, выходит, что это вы его убили. Разве не более дурной поворот?

Молодой господин Цинь раздражённо бросил:

— Что значит — опуская детали, выходит, что я его убил? Если всё действительно так, как вы сказали, это просто непредвиденное стечение обстоятельств!

— Вы уверены, что сможете уговорить столь трагично погибшего человека, что его смерть — «непредвиденное стечение обстоятельств»? Его возвращение с того света говорит лишь о том, что кто-то должен нести ответственность за «непредвиденное стечение обстоятельств».

Что бы ни сказал молодой господин Цинь, Вэй Усянь находил, что ему возразить, отчего на лбу мужчины выступил холодный пот, а лицо сделалось бледнее мела. Вэй Усянь добавил:

— И всё же нет нужды отчаиваться, сейчас я поведаю вам последний способ, как спасти свою жизнь. Вы должны будете кое-что сделать.

— Что?!

Лань Ванцзи бросил взгляд на Вэй Усяня, понял, что тот снова приготовился нести чепуху, и покачал головой.

Вэй Усянь заговорил:

— Слушайте внимательно. Вам придётся настежь распахнуть все двери, которые мертвец уже преодолел, не оставляя никаких преград. Всё равно вам не удержать его, даже если попытаетесь.

— Хорошо!

— Отошлите всех посторонних из дома, дабы не навредить невинным людям.

— Уже почти все разбежались!

— Что ж, прекрасно. Теперь осталось отыскать пышущего энергией Ян девственника, который в полночь сядет на лавку перед дверьми вашей спальни и будет вас охранять. Дальше следует действовать по ситуации, как говорится, вторгнется враг — найдутся генералы, разбушуется паводок — дамба его остановит.

— И всё?

— И всё. Девственник у нас имеется. Что касается остального, молодой господин Цинь, не извольте беспокоиться, просто терпеливо ожидайте рассвета, а там уж дело разрешится само собой.

Под «девственником» он имел в виду Лань Сычжуя. Молодой господин Цинь, услышав последнюю фразу, дёрнул уголком рта, глянул на вежливого изящного юношу и спросил:

— Он будет охранять дверь, а вы?

Вэй Усянь ответил:

— Мы, разумеется, останемся с вами за дверью, молодой господин Цинь. И в том случае, если охрана снаружи не справится и лютый мертвец ворвётся в спальню, будем принимать решения по ситуации.

Молодой господин Цинь не мог больше покорно соглашаться.

— И что же, нельзя попросить вот этого молодого господина помочь мне охранять двери спальни? — Он указал на Лань Ванцзи.

Тогда Вэй Усянь недоумённо застыл и переспросил:

— Кого вы имеете в виду? Его? Ха-ха-ха-ха-ха-ха-ха-ха-ха-ха-ха-ха-ха! — Он едва не повалился на пол со смеху.

Лань Ванцзи придержал Вэй Усяня за плечи, не давая упасть, и ответил:

— Нет.

Молодого господина Циня ужасно раздосадовал столь категоричный отказ.

— Но почему нет?

Вэй Усянь совершенно серьёзно ответил:

— Вы уже забыли, что я только что сказал? На эту роль сгодится только девственник.

— …

Молодой господин Цинь не поверил:

— Что? Разве он не…?

Вэй Усянь не мог разогнуться от смеха, даже когда Лань Сычжуй давно проводил молодого господина Циня из бамбуковой хижины.

Лань Ванцзи посмотрел на него, затем вдруг схватил за руку и усадил к себе на колени. Его голос прозвучал ровно:

— Не надоело смеяться?

— Нет! — Вэй Усянь поудобнее устроился на коленях Лань Ванцзи. — Ханьгуан-цзюнь, твоё лицо вводит людей в заблуждение. Все считают тебя праведником, который хранит мысли и тело в чистоте и непорочности. Мне даже обидно.

Лань Ванцзи приподнял его за бёдра и усадил повыше, чтобы Вэй Усянь теснее прижался к нему.

— Обидно?