Магистр из зазеркалья

Тьма отступила, прикосновения странных невидимых существ исчезли.

Третье испытание было самым жестоким.

Я оказалась в своем родном доме. Двор, старое дерево и качели…

В тот день полыхало зарево. Отовсюду разносились испуганные крики. Люди, мужчины и женщины метались. Кто то сидел на коленях, прижимая к себе плачущих детей.

Вот люди… Маги, воины, мужчины, с искаженными лицами, и женщины, стирают слезы и встают в круг, помещая в его центр детей разного возраста. В едином порыве синхронно выкрикиваются слова заклятья и взлетают ножи, кинжалы, все то, чем можно пустить кровь и воздух звенит от магии. Пространство взрывается слепящим белым светом…

Это день… Тогда погибли родители? Я видела их, живых, улыбающихся. Папа рывком вытолкнул в центр круга бабушку с дедом, сжимающим меня в объятиях.

— Лапманд… Измени прошлое, — предложил голос, — Спаси их…

Искушение… Господи, все мое существо, вся душа рвалась сейчас туда, в тот сладкий миг, где родные были живы, Смеющиеся теплые глаза папы и мама, положившая голову ему на плечо…

Мое сердце разрывалось. Я могла спасти, вытащить их, могла изменить события того дня. Но цена… Нарушение законов времени приведет к катастрофе. «Эффект бабочки». Изменение прошлого — это разрыв в ткани реальности.

— Прошлое делает нас теми, кто мы есть, — прошептала я сквозь слезы, глядя, как дедушка в последний раз уходит из дома. Его потом найдут настолько жестоко растерзанным, обескровленным… Его хоронили в закрытом гробу…

— Нет. — сглатывая слезы, хрипло сказала я. — Кесарю-кесарево. Прошлое- прошлому…

— Ты достойна быть Хранителем, — произнес голос. — Но помни — истинная сила не в могуществе, а в способности любить и защищать тех, кто дорог….

Казалось, шепот отдается от стен, и звучит уже не только в моей голове. Он во мне, внутри меня самой появилось Знание.

Магия хлынула неудержимым потоком. Теперь она была часть меня самой. Я чувствовала, как она струится по венам, наполняя меня невиданной мощью. Я проливалась дождем над землей и видела, как порхают птицы. Я текла бурной маленькой рекой и видела рыбаков, сетующих на улов. Я была везде и нигде…

Открыла глаза и увидела храм, залитый серебристым светом. Оказалось, что лежала рядом с колодцем, в котором уже не клубилась тьма. Теперь это был серебристый туман с темными всполохами.

Сколько же я пролежала так, что от неудобной позы все затекло?!

Дарислав лежал у растрескавшейся колонны, Рядом склонился Шонкар:

— Кинжал, обработанный ядом. — он кряхтя встал — Время утекает сквозь пальцы, как песок в часах. Ему осталось немного. Я… Горько признавать, тут я бессилен…

— Не смей сдаваться! — я рухнула на колени перед любимым мужчиной. — Яхочу за тебя замуж, гад ды такой!

Кожа Дарислава была серой, дыхание едва заметным. Положив руки ему на грудь, я позволила новой силе течь сквозь меня. Серебристое сияние окутало мои руки и перекинулось его тело,

— Кровь- это вода. яд- вода, шептала я, всплывающие в голове нужные слова. — Растворилось — ушло, все с собой унесло, в землю впиталось — ничего не осталось…

Он не приходил в себя. Прижалась ухом к его груди, вслушиваясь в медленные удара сердца… Рядом что то невнятное промуркал Няш, потыкал лапой Дарислава.

— Несносный. Безумный, самонадеянный…Дарислав… Вернись ко мне, — глаза щипало. В горле стоял ком, — Я доверилась вам, тебе, я поверила и прошла в гребаном колодце через ад!

Не смей сдаваться! Ты жениться обещал! Ятвоя истинная, ты сам говорил1 Клянусь, я тебя и там достану! — я уже, не скрываясь рыдала.

Его веки дрогнули, и Дарислав медленно открыл глаза.

— Это весомый аргумент… — прошептал с слабой улыбкой. — Ради этого стоит жить.

Эпилог

Тюремная камера в подземельях императорского дворца была освещена лишь тусклым светом магических кристаллов. Я смотрела сквозь зачарованное стекло на человека, которого когда-то считала лучшим другом. Томас — или кто бы он ни был на самом деле — сидел, скованный антимагическими цепями, но его осанка оставалась надменной. — Ты всегда была слишком доверчивой, Тита, — язвительная улыбка исказила его лицо. — Маленькая девочка, которая так отчаянно хотела друга. Такая одинокая и несчастная… Заучка, вокруг которой вечно что то ломалось. Идеальная мишень. Дарислав положил руку мне на плечо, молчаливо поддерживая. После событий в храме у источника его присутствие стало моим якорем. — Как давно? — мой голос был спокоен. Я уже оплакала старого друга. — Как давно ты следил за мной? Томас откинулся на стену, словно мы беседовали в кафе, или у него дома на кухне, а не в тюремной камере.

— С самого начала. Думаешь, твое наша дружба была случайно? Мы все спланировали и уже давно. Вас — темных — мало, и мы почти за каждым следим. — Мы? — Дарислав подался вперед. — Орден Черной Дхааб — Томас произнес это с гордостью. — Да ладно!

Томас неприлично заржал.