Магистр ордена Святого Грааля

Графу Палену

(зашифровано)

Ваше сиятельство!

Вы сами видите, что сумасшедший, коему место в бедламе, стоит у руля нашего Отечества, и долго это продолжаться не может. Со времен Калигулы история не знает подобного правления, и очень скоро, не сомневаюсь, все это с треском лопнет.

Раскрываюсь перед Вами целиком, ничего не страшась, ибо лучше смерть, чем позор служения шуту, тем более шуту, возомнившему себя рыцарем.

Дворянский дух надломлен, о жалованных вольностях почти начисто забыто. Еще год-другой такого правления — и об истинном дворянстве на Руси можно позабыть. Тогда произойдет кровавая вакханалия по подобию Франции.

Coup d’etat созрел как никогда, еще несколько месяцев — и он перезреет, останется лишь гниль: досада и безнадежность.

Мы теряем своих лучших людей — вероятно, Вы о том наслышаны уже; если так оно будет продолжаться, то все дело рухнет.

Неужели А. все еще колеблется?

Умоляю, подтолкните его, граф! И сами сделайте шаг!

G.

* * *

От Палена

Шаг?! Шаг, вы говорите, князь?! Как не уразумеете, что пока это будет шаг в бездну?!

Покуда моя помощь Вам одна — в добром совете. И совет этот: la patience^[40], la patience и еще раз lа patience!

Положитесь на меня, князь! Не перезреет! А когда созреет — я Вам сам скажу!

Посему: la patience!

(«Стар, а тороплив, как неразумное дитя! Они, вишь, созрели!.. А то, что всё должно созреть — неужто нельзя понять?

Всё и все. А. — в первую очередь.

Подтолкнуть его?.. Как бы кто в противную сторону не подтолкнул! Какая-нибудь иная сила, кою ты, князь, по торопливости своей не можешь ощутить.

Подталкиватели, вишь, нашлись!..»)

* * *

— Двоехоров!.. С тебя…

— Да уж… («Эдак ежели каждому магарыч — так и деревеньку, поди, закладывать. А еще ведь и за мундир новый с портняжкой не расплатился…»)

— Но однако ж — сразу на два чина! Кто содействовал, поделись.

— Шпага моя — она и посодействовала. («Ну, может, немец еще — да тебе, Саблуков, о том знать без нужды».)

— Но это ж надо — сразу две звезды! Навроде двух «херов» перед твоей фамилией!

(«Ты б еще про третью звезду — ту, что на ладони — знал! В ней все счастье!.. Ну и в шпаге, конечно. Без нее тоже никак не обошлось. И немца отблагодарить бы надобно — вот уж кому точно причитается магарыч!»)

— Навроде того… Ладно, Саблуков, пойду — караулы проверить надо.

— Э, Двоехоров, а за звезды твои выпьем когда?

— Ну… Вот матушка пришлет из деревни…

— Только не забудь!

— Не забуду ужо… («Шустер ты, братец!»)

Побежал куда-то Саблуков, а Двоехоров проходившего мимо солдата (не гвардеец — стало быть, не из дворян) — по сусалам, по сусалам:

— Как шагаешь?! Как шагаешь, раз-твою?!.

— Виноват, господин подпоручик!..

Вот так-то! Почему и по сусалам заехал — не за шагистику, а чтоб лишний раз услыхать, кто он теперь есть. Господин подпоручик! Не боле не мене! Так-то!..

— Двоехоров!..

Тьфу ты, опять…

— Здравствуй, Бурмасов.

— Да, ты, брат, всю гвардию удивил! Пошли — тут рядом трактир! Угощаю!

Вот это иной разговор. Сразу видно, что природный князь, а не хлюст, вроде Саблукова этого!.. И чего бы ему не разгуляться, когда обладатель трех тысяч душ. А у тебя, хоть ты и гвардии подпоручик, тридцати душонок в деревушке не наскребется.

— Ну, коли так… А то я, вишь, совсем не при деньгах…

…Ба, тот самый немец мальтийский идет! Вот уж кого отблагодарить! Тут и последнего не жаль!

— Ваше!.. («Вроде всего лишь барон, а к баронам-то как надобно обращаться?.. Сиятельство — так это не ниже графа… А, да лучше так, чем приумалить!»)… Ваше сиятельство!.. Рад встрече! Не узнаёте?..

Глава IX Барон приходит к неожиданному для себя выводу об «иной силе». Выговор покойнику