Магистр ордена Святого Грааля

Столь безбожный поступок заговорщиков (а граф ничуть не сомневался, что сие сотворили именно они) говорил об их отчаянности и решимости на любые действия.

И везде-то у них были сообщники, даже в анатомическом театре!..

Нашел он также и беспалого — на серединной колонке газеты. Только, увы, находка эта была уже вовсе для Тайной экспедиции бесполезна.

…В трактире на Нарвской стороне было обнаружено бездыханное тело в мундире Измайловского полка. Судя по синим пятнам на лице, медик полицейской части предполагает как причину смерти действие сильного яда. Тот же самый яд был обнаружен в бутыли вина, стоявшей на столе рядом с покойником.

В умершем вскоре был опознан прапорщик Измайловского полка Заведомский, известный на весь Санкт-Петербург как игрок и бретер. Видимо, бретерским поединком объяснимо и отсутствие у покойного двух пальцев на прелой руке, явно незадолго до смерти отрубленных.

Как попал оный прапорщик в трактир и кем со вершено отравление, в полицейской части выявить не удалось…

Решительны, ничего не скажешь, решительны были заговорщики! Своих порешать, дабы концы в воду!..

Ну да что им какой-то бретер-прапорщик! Мелкая фишка в большой игре, кою, раз уж пошла такая баталия, и за фук отдать не жаль.

Вот если бы выше повелительного паленского ногтя провести розыск!..

Но сие допустимо было только в мечтаниях. Тот властный генерал-губернаторский ноготь защищал оных лиц понадежнее крепостных стен.

И граф с недовольством отшвырнул от себя бесполезную более газету.

* * *

На очень мятом, словно жеваном листке:

…Смотри, друг мой, что мне удалось раздобыть. По штилю не Державин, конечно, однако же…

Не венценосец он в Петровом славном граде,
А варвар и капрал на вахт-параде.
—

—Нет, Павлуша, не тягайся
Ты за Фридрихом Вторым:
Как ты хочешь умудряйся —
Дон-Кишот лишь перед ним.
— —
Дивились нации предшественнице Павла:
Она в делах гигант, а он пред нею карла.
— —
Не все хвали царей дела.
— Что ж глупого произвела
Великая Екатерина?
— Сына!

Каково?!.

Однако ж при себе смотри не держи, сожги тотчас да пепел развей. А коль желаешь, перед тем выучи на память — очень даже позабавишь господ офицеров, с коими водишь знакомство, чтоб знали, что и мы, гражданские чины, не лыком шиты.

Да гляди не попадись — за такие шуточки одною ссылкой в имение не обойдешься.

Почерк мой ты знаешь, а отчего не подписываюсь — тебе и самому должно быть понятно.

К сему на другом листе приписка:

Изъято мною из горла у коллежского секретаря Ковыряева, ныне преставившегося.

Давно приглядываясь, что оный Ковыряев, находясь в присутствии, что-то постороннее читает и прихохатывает, я по праву старшего в чине потребовал от него предъявить читаемое.

В ответ на что Ковыряев, испугавшись, бумагу скомкал и возжелал ее проглотить. Господь, однако, сему воспрепятствовал: глотаючи, коллежский секретарь поперхнулся, потерял дыхание и стремительно тут же, в присутствии, помер.