И в какой-то момент мне необходимо было очутиться с ней рядом на заднем сидении автомобиля, чтобы я почувствовал себя расслабленно, совершенно расслабленно, что это было на самом деле, черт его знает, но чувствовал я себя именно так. На самом деле, это было не важно, потому что такого у меня еще не было. С ней мне приходилось начинать все с нуля. Освоение Брук было сродни пошаговому освоению территории, раньше я бы никогда на такое не решился. Я хотел предъявить свои права на нее, к ней, с ней. Я хотел большего, чем мог иметь, причем прямо сейчас. Я инстинктивно знал, что мне не стоит торопиться, чтобы заполучить хотя бы шанс на девушку, которая так глубоко пробралась мне под кожу, что я почти не узнавал самого себя.
Мне даже не хотелось выпускать ее руку, когда Исаак припарковался перед рестораном. Хотя это было обычным прикосновением — ее и мои пальцы переплетались вместе. Обычное прикосновение. Но не совсем. Смэшинг Пампкинз понял бы мою боль.
Поэтому, как только мы оказались перед входом в ресторан под тентом, укрытые от дождя, я взял ее снова за руку и не отпускал, пока мы не прошли внутрь и не сели за стол друг напротив друга. Не скрывая я рассматривал Брук, и это было бальзамом мне на сердце. Она, конечно, была красавицей, и мне нравилось смотреть на нее, но ее внимание, направленное на меня, не было похоже на внимание, которым меня одаривали раньше женщины. Она не отстранилась, когда я держал ее за руку. Она не прильнула ко мне, рассчитывая на большее. И она не показывала, что крайне нуждается в моем внимании. Она просто приняла его.
— Надеюсь, что здесь будет хорошо, — сказал я, глядя в свое меню. Boscono’s on the Hill был новый итальянский ресторан в Боскон-Хилл. — Я никогда не был здесь раньше. Мне предложила его моя ассистентка, когда я ей сказал, что хочу тихое место с отличной кухней и достойной винной картой. Я подумал, что тебе понравится итальянская кухня из-за той фотки, что ты прислала мне тем вечером.
— Здесь замечательно, и я уже знаю, что закажу.
— Даже
— По слаще, в самой конце шкалы винной карты. Я надеюсь, это неплохо, — быстро добавила она.
— Я люблю все сладкое, — тихо ответил я и опять увидел, как она покраснела.
Появился официант, чтобы принять у нас заказ и доставить самое дорогое Ламбруско, двадцать восемь долларов за бутылку (вероятно, в стоимость входила еще и тридцатипроцентная ресторанная наценка) я оценил ее незаинтересованность в своей респектабельности. Это было ново.
Я вспомнил, как приложился губами к нежно пахнущей щеке Брук, приветствуя ее в дизайн-студии. Мне хотелось лизнуть ее кожу, пройтись вниз по ее шеи, притянуть к себе и поцеловать в ключицу. Я хотел бы почувствовать, как она отзывается на мои действия. Интересно, как она будет выглядеть, когда мои губы будут бродить по ее телу? Какие звуки она будет издавать? Какая она во время секса? И на вкус она такая же сладкая, как это вино, которое мы пьем?
Предстоящий ужин был проверкой моего контроля, мне приходилось все время помнить, что нужно держать себя в руках, и вести себя тихо. Напор будет не правильным шагом по отношению к Брук.
Она мгновение изучала меня, прежде чем сказала:
— Сейчас ты напомнил мне человека, которого я знаю на острове.
— Да?
— Да, жениха моей бабушки. — Она покачала головой и улыбнулась. — Боже, это звучит так странно, но мне следует к этому привыкнуть, потому что свадьба будет через месяц, и я занимаюсь ее организацией.