Магнат

Я осмотрел ее ступни. Они были в плохом состоянии и нуждались в антибактериальной мази и перевязке. Глаза Стеллы были закрыты, влажные волосы рассыпались по подушке. Придется убить двух зайцев. Я достал предметы первой помощи: выложил спирт, мазь, марлю, пластырь и… шприц.

— Стелла? Будет больно.

Она пробормотала что-то неразборчивое. Держа шприц в одной руке, другой слегка прикоснулся смоченной спиртом марлей к волдырю. Она проснулась с криком, от которого у меня волосы на затылке встали дыбом. Это было идеально.

Я крепко прижал ее руку, удерживая неподвижной, пока вставлял иглу в вену и нажимал на поршень. Она посмотрела на меня, слегка качнув головой, когда по ее щеке скатилась одна слеза. Затем девушка отключилась. Благодаря моей матери я прекрасно научился делать укол в вену сопротивляющейся женщине.

Из гостиной донесся очередной грохот. На этот раз прозвучало так, будто Люций оторвал плоский телевизор от стены.

Я не спешил со Стеллой, очищая каждый волдырь, каждую царапину. Спустя час девушка была перевязана и комфортно спала. Я разделся и быстро принял душ, хотя и не хотел выпускать ее из виду. Не то, чтобы я ожидал гостей, но Люций будет охранять нас. Я ясно дал понять, что Стелла — моя, и я не делюсь. Или, точнее, Люций не делится, как они думали.

Меня все еще вводил в ступор звонок брата прошлой ночью. Он сдался и хотел вернуть ее мне. Конечно, так это не работает. Он даже понять мне не дал, почему, хотя я подозревал, что правила этого суда имеют к этому какое-то отношение. И когда Люций объяснил мне этот конкретный суд, я понял, что должен первым добраться до Стеллы. Быть тем, кто возьмет ее, либо спасет в зависимости от обстоятельств.

Я ненавидел себя за то, что знал, что сделал бы это, если бы мне пришлось. Если бы кто-то смотрел, я бы совершил это. У меня не было бы другого выбора. Это был единственный способ защитить ее от других и единственный способ выиграть Суд Приобретений. Простила бы она меня когда-нибудь? Я помотал головой, не желая рассматривать такую альтернативу.

Стелла мирно посапывала, ее грудь поднималась и опускалась, и каждый раз сладкий вздох срывался с ее губ, как будто ей снился приятный сон. Успокоительное будет действовать несколько часов. Я порылся в сумке, натянул боксеры и выбрал для нее трусики и пижаму. Убрал полотенце с ее тела, и мой член мгновенно стал твердым. Я надел на нее трусики и шорты, стараясь избегать повязок, пока скользил ими вверх по ее ногам. Натянул Стелле топ через голову, откинул простынь и лег рядом.

Я был не в силах отвести взгляд. Стелла была тем единственным, что я видел месяцами. Даже когда ее не было рядом, я видел ее. Более того, чувствовал. Она поселилась во мне. Я придвинулся теснее, ее тело было так близко к моему, что я почувствовал его жар. Это принесло успокоение. Я наблюдал за ней. Был здесь с ней, и она была в безопасности.

Глава 16

Стелла.

Я проснулась с единственной мыслью. Вайнмонт спас меня. Меня окутывало тепло, голова покоилась у него на груди, а его рука — на моем плече. Он был везде — его аромат, его тело, он сам. Я потянулась к нему, и мышцы взорвались болью. Ступни жгло, в предплечье было такое ощущение, словно его сломали. Утро наступило и быстро прошло. Я села прямо, превозмогая боль.

Вайнмонт тоже приподнялся и осмотрел комнату, прежде чем перевести взгляд на меня.

Снаружи уже спускались сумерки. Как долго я здесь пробыла?

— Ты накачал меня чем-то, — пошарила рукой по всему предплечью, разыскивая место, куда он вонзил иглу.

— Тебе это было нужно.

— Может быть, но ты не можешь просто взять и вколоть мне наркотик!

— Больше такого не повторится, — ухмыльнулся он, характерное движение его губ было достаточно знакомым, чтобы успокоить. — Но лишь в том случае, если ты не будешь мучиться от сильной боли, так как вводя тебе успокоительное, я ее ослабляю.

— Так вот какому дерьму тебя обучили в юридической школе? Потому что оно не работает.

— Как раз работает, — ухмылка стала шире. — Только не на тебе.

— Что с остальными? — Крик Гэвина всплыл у меня в голове вместе с визгами Брианны. Мое сердце замерло.

— Я не слышал ни звука в течение часа или около того. Думаю, что им наконец-то дали передышку.

Его бесстрастность была сродни пощечине. Я попыталась отползти к краю кровати и встать, но движение заставило мое тело кричать. Левое бедро сковала судорога, и я перевернулась на бок, схватившись за него. Напряжение нарастало, как будто мышцу накручивали на штопор, и я стиснула зубы от боли. Вайнмонт встал на колени, принявшись растирать мне мышцы своими сильными руками, пока боль не утихла.

— Я в порядке. Уже все прошло. — Я упала на спину, и он лег рядом со мной, опершись на локоть. После мы встретились взглядами. — Просто не говори о них так. Они — люди. На их месте могла быть я. — Вспомнился Дилан, то, что он пытался сделать, и я положила руку на горло. — Почти оказалась.

— Не думай об этом. — Вайнмонт просунул руку мне под шею и притянул к себе. — Извини. Просто не думай об этом.

— Ты только что извинился?