Магнат

Я услышала скрип половицы, затем тяжелые шаги. Не Рене. Моя дверь открылась, и появился Вайнмонт. Включил свет. Я закрыла глаза от внезапной яркой вспышки. Свет погас, и мужчина подошел к окну, где отодвинул шторы и впустил мягкие лучи солнца, пробивающиеся сквозь дождь.

— Лучше? — прозвучал его глубокий баритон.

— Да, спасибо.

Синклер встал надо мной, осматривая мое лицо, а затем подошел к изножью кровати, проверил повязки на ногах. Казалось, успокоился, когда вернулся снова ко мне.

— Тебе нужно поесть. — Он взял меня под руки и усадил, прежде чем положить подушку за спину и прислонить меня к ней.

У меня болело всё, я стонала, хотя он был нежен со мной. Как только успокоилась, он натянул одеяло обратно и поставил поднос мне на колени.

— Где Рене?

— Просто поешь. Когда закончишь, попрошу доктора приехать, чтобы он подлечил тебя как следует. — Он открыл маленький пакетик чипсов и положил передо мной.

— Ты можешь хотя бы просто сказать мне, что с ней все в порядке? — Я прижала ладонь к его руке и задалась вопросом, было ли таким же теплым все остальное его тело.

— Кусай, и я скажу тебе, где она похоронена, хорошо?

Мои глаза округлились — потеря была бы для меня слишком велика, но потом я увидела его озорной взгляд, уголки его рта приподнялись.

— Ты шутишь по поводу убийства Рене?

— Возможно. А теперь откусывай побольше, потому что не сделала этого, когда я попросил в первый раз.

Я послушалась. Бутерброд оказался действительно восхитительным, приготовленным так, как мне нравилось, со свежими помидорами и индейкой.

— Она в порядке. — Синклер опустил руку, и я подумала, что он собирается отстраниться, но вместо этого наши пальцы соприкоснулись, и он переплел их. — Она здесь. Просто занята в другом месте.

Я проглотила кусочек, облегчение затопило меня, прежде чем откусила еще. Меня внезапно одолел голод. Вайнмонт улыбнулся и протянул мне салфетку. Я поняла намек и вытерла рот. На ткани осталась дижонская горчица.

— В другом месте? — спросила я между укусами. — Ты имеешь в виду, наверху?

Его пальцы сжали мои.

— Значит, знаешь?

— Я знаю, что твоя мать жива. Не более. Не стесняйся меня посвятить. — Чипсы оказались солеными и безупречными на вкус, еще я выпила весь сладкий чай, закончив с принесенной едой.

— Нечего рассказывать. Она там уже много лет. — Вайнмонт посмотрел в окно на стену дождя, казавшуюся молочно-белой во мраке. Отнял свои пальцы от моих и взял поднос, прежде чем встать. — Пришлю доктора Ярбро и Лауру. Отдыхай.

Когда Синклер добрался до двери, меня накрыло эмоциями.

— Когда ты вернешься? — Я знала, что сглупила в том, что хотела его, в том, что оказалась слаба. У меня не нашлось сил остановить это, как и не получилось помочь чем-то в том, что случилось с Гэвином и Брианной.

— Скоро. — Он ушел, и вскоре после того я услышала другие шаги — вошли доктор и Лаура, как и обещалось.

Девушка сняла с меня бинты и помогла помыться, затем проводила обратно в кровать, чтобы доктор Ярбро мог очистить раны и перевязать их. Он положил несколько таблеток на тумбочку и убедился, что я выпила одну.

— От боли. — У него не было привычки сидеть у кровати. Возможно, он видел слишком много. Учитывая его возраст, я подозревала, что он ухаживал за Рене в год ее суда Приобретений. Должно быть, все увиденное лишило его дара речи. Оставаться компетентным и отрешенным, наверное, было самым умным способом находиться рядом с такими людьми.

— Я вернусь завтра. — Он собрал свою черную кожаную сумку и ушел, пока Лаура бродила по моей комнате с какой-то нервозностью в движениях.

— Что такое? — спросила я, когда над домом прокатился слабый раскат грома.

— Ничего. — Она поправила мое одеяло, хотя я просто скину его, как только усну.

— Что-то не так, — я наклонила голову и похлопала по кровати. — Присядь. Что случилось?

Она помедлила, а затем осторожно подошла ко мне и села, от ее маленькой фигурки матрас едва ли просел. Прозвучал еще один раскат погромче, дождь стекал по сливу, создавая небольшой водопад за окном.

— Дело в Рене.

Я уселась.

— Что с ней?

— Это просто, — горничная ​​взглянула на закрытую дверь и обратно на меня, — я не должна говорить о… — Она подняла голову.

Я поняла, что она имеет в виду.

— О матери Вайнмонта?

Лаура кивнула и понизила голос до шепота:

— Но я слышала кое-что, когда была в комнате Тедди, — ее щеки покраснели. — Убиралась в комнате Тедди, — исправилась она.

— Например?

— Удары, крик и плач. Всего этого никогда не случалось прежде. Меня туда никогда не пускали, и я знаю, что никто из нас не должен ходить и смотреть. Но мне известно, что Рене там. Теперь я готовлю еду для двоих вместо одной и передаю блюда через мистера Фарнса.

Я схватила ее за руку.

— Ты думаешь, миссис Вайнмонт причиняет боль Рене?

— Думаю, да. — Она пожала узкими плечами, на которых несла бремя большее, чем казалось возможным. — Сейчас там все стало хуже. И здесь тоже хуже. Тедди слышит это, и он вроде… я не знаю. Ему просто очень грустно, и не важно, что я делаю или говорю. У меня не получается ему помочь. — Она вытерла глаза подолом своего белого фартука.