Магнат

Что-то наверху изменилось. Немой игрок в этом хаосе Приобретений внезапно зашевелился. Я спрятала ноги под одеяло. Вздрогнула, когда по моей поврежденной коже разлилась жгучая боль. В ближайшее время у меня не было и шанса подняться наверх, особенно если я хотела сделать это незаметно. Может быть, через неделю или около того. Тогда я могла бы узнать.

— Зачем ты говоришь это мне?

Девушка шмыгнула носом и посмотрела на меня.

— Вы единственная, к кому они не остались равнодушными. То есть, Тедди говорит о вас как о сестре, — она засмеялась. — Я даже ревновала сначала, когда вы появились. — Ее смех замер на устах. — Но затем в то утро в столовой, когда мистер Синклер з-з-заставил вас встать, а Тедди см-смотреть. Ревность пропала. Я до сих пор не знаю, что такое Приобретение…

— Ты такая не одна.

— Но я знаю, что это разрывает их всех на части. Я не хочу, чтобы Тедди пострадал. Я… — она запнулась.

— Нет ничего плохого в том, чтобы любить его, Лаура. Он хороший парень. Боже, я правда так думаю. Он ведь хороший человек.

У них двоих нелегкий путь, но любовь, которую они разделяли, была очевидна. Я надеялась, что однажды они смогут полностью оставить наследие Вайнмонтов и зажить своей собственной жизнью.

Слезы покатились по ее круглым щекам.

— Знаю. Просто волнуюсь за него. И беспокоюсь о Рене. — Она взялась за подол своего фартука. — Просто не знаю, что делать. Я бы сходила на третий этаж, но после потеряю работу и шанс видеться с Тедди.

Я похлопала ее по руке.

— Я уже в аду. Пройди я еще один круг, особой боли это не принесет. Я проверю, как только смогу, — взмахом руки я указала на ноги и стопы.

Она повернулась ко мне всем телом, осматривая меня с ног до головы.

— Как вы можете оставаться такой смелой? Как вы это делаете?

Смелой? Это не то слово, которым я когда-либо могла описывать себя.

— Я просто выживаю.

— Вы смелая. — Слезы все еще блестели в ее ярких глазах. — Я знаю, что они сделали с вашей спиной. Слышала о том, куда вы отправились пару дней назад, и что они собираются с вами сделать, — она опустила взгляд. — Я бы сдалась на вашем месте.

— Нет, не сдалась бы. — Я откинула голову назад, таблетка начала действовать. — Ты бы сделала то, что должна была. Прошла бы через ад, но выжила бы на той стороне. Ты стала бы другой. Я изменилась. Но осталась жива.

— Смелая, — сказала она снова и встала. Гром прогремел прямо над головой, звук завибрировал в моих легких, в голове.

Я повернулась и уставилась в окно. Проливной дождь превратился в серое марево, когда Лаура вышла и закрыла дверь.

Следующие несколько дней я провела в постели, Лаура приходила все чаще и чаще. Я делала набросок за наброском. На большинстве моих рисунков были изображены цветущие глицинии из дома в Новом Орлеане или скелетоподобные деревья на фоне пустынного ландшафта.

Я не видела ни Вайнмонта, ни Люция, Лаура сообщила, что у них были дела за пределами страны. Интересно, не отправились ли они на Кубу. Тедди заходил в гости, хотя и избегал любых вопросов о том, как я оказалась в таком состоянии.

К третьему дню похолодало еще больше, и Лаура сказала, что есть шанс, что нас сегодня-завтра немного засыплет снегом. Был Сочельник. Я несколько раз просыпалась, боль в ногах утихала, а синяки постепенно светлели, приобретая желтоватый оттенок.

У меня появилось еще несколько набросков, на этот раз это было мужское лицо. Я набросала черным первые несколько резких штрихов и не стала останавливаться. Больше штрихов, линий и оттенков, пока не появилась знакомая квадратная челюсть, а затем полные губы и резкая линия носа. С глазами было труднее. Иногда они могли быть весьма эмоциональными, а иногда выказывать безразличие к другим. Сейчас же в этом взгляде даже поселилась теплота. То, как он смотрел на меня после удара молнии или когда держал меня на коленях на обратном пути из леса. Такой вид был у него достаточно долго, чтобы я могла изобразить его, запечатлеть грифелем.

Уже вечерело, солнце садилось за кучей высоких воздушных облаков. По коридорам полилась музыка. Я прекратила рисовать и вслушалась. Сначала это были только удары барабанов, вой гитары и звяканье клавиш пианино — все вместе напомнило какофонию. Затем песня обрела форму: барабаны задали ритм, медленно вступила гитара, а пианино наполнило комнаты звуком. Кто-то устроил вечеринку?

Я отложила рисунок в сторону и спустила ноги с кровати. Боль в мышцах, к счастью, уменьшилась, но ступни все еще болели. Сунула ноги в пушистые тапочки, принесенные мне Лаурой, и встала. Мне удавалось выдержать приступы боли, поэтому я медленно двинулась по комнате, натягивая банный халат, чтобы скрыть пижаму прежде, чем выглянуть в коридор.