Магнат (ЛП)

Мы с Джульеттой, уместившись на диване в библиотеке, хихикали, когда Дмитрий, гордо выпячивая грудь, рассказывал еще одну историю о том, как он стал первым мальчиком, уговорившем городскую проститутку бесплатно прокатить его. Тогда ему было двенадцать.

— И ниже пояса уже имелась гордость, на которую она повелась? — фыркнул Алекс.

— Да, — улыбнулся Дмитрий.

Джульетта опустилась на подушку рядом со мной, и я обняла ее.

— В вашей игре нет ничего постыдного, — прошептала я ей на ухо.

Девушка кивнула и прижалась ко мне. Алекс начал рассказывать о том, как катался на лыжах, врезался в дерево и закончил в лазарете с членами патрульных в каждой руке. Мы смеялись до тех пор, пока не село солнце, хотя облака не позволили определить, просто ли стемнело или спустилась ночь.

Когда настала очередь Джульетты, девушка поделилась своим самым смущающим моментом — однажды она пришла на торжественную встречу на красной дорожке, а ее юбка застряла в трусиках. Пока я смеялась с такой силой, что у меня заболели ребра, вошел Син.

Его суровое лицо смягчилось при виде меня.

— Ненавижу говорить это, но должен напомнить, что нашим гостям пора собираться. Снегопад начнется по меньшей мере через час, и к тому времени они должны уже лететь на самолете.

Я знала, что им нужно уезжать сегодня — у них были родственники и друзья, которых нужно было проведать в праздничные дни — но я была очень рада тому, что мне удалось их увидеть, пусть даже на такой короткий срок. Я заставила себя не плакать, обняла их на прощание и неохотно позволила им уйти. Люк уже ждал снаружи с их вещами, упакованными в лимузине.

Попрощавшись на крыльце, Дмитрий потемнел лицом, когда приблизился к Сину. Вайнмонт встретился с ним взглядом — в его поведении не было ни малейшего намека на страх. Я предполагала, что его никогда не будет, не после того, что он сделал на Кубе. Синклер мог совершить ужасное, если чему-то важному для него угрожали. Эта мысль заставила меня вздрогнуть, словно от холодного ветра, обещавшего снег.

— Если вы причините ей боль, товарищ, я вернусь сюда за вами.

— Не сомневаюсь, — ухмыльнулся Синклер.

Дмитрий бросил сердитый взгляд, но отступил, прежде чем в последний раз сжать меня в медвежьих объятиях и спуститься вниз по лестнице к машине. Он нырнул в салон и закрыл дверь. Я боролась со слезами, когда машина отъехала. Син подошел и обнял меня за плечи, когда упали первые хлопья снега — непогода наступила раньше, чем ожидалось.

— Спасибо, — прильнула к нему я.

— Не за что, — он поцеловал меня в макушку и повел обратно в дом.

 

Глава 20

Стелла

Перестав витать в облаках, я посмотрела Синклеру в глаза, когда он убрал прядь моих волос за ухо, наклонился к моим губам и завис вне досягаемости.

— Син?

Он закрыл глаза, как будто слышать, как я произношу его имя, доставляло ему удовольствие.

— Я хочу, чтобы ты рассказал мне о двух последних судах.

Вайнмонт открыл глаза и выпрямился, связь между нами была разорвана предложением из нескольких слов.

— У нас достаточно времени, чтобы не беспокоиться об этом, Стелла, — в его голосе звучал холод.

— Пожалуйста, просто расскажи мне.

Он придавил ладонь к моему горлу.

— Что я сказал тебе на балу, Стелла? От ожидания только хуже. У тебя три месяца до суда. Не трать их на тревогу.

— Но я больше волнуюсь, когда не знаю, — я схватила его за запястье и провела рукой по предплечью. — Пожалуйста.

Синклер открыл рот, чтобы ответить, а затем закрыл его. Его хватка на моей шее стала сильнее.

— Нет. И не обсуждается. Не спрашивай снова.

Уязвленная его резким тоном, я отступила. Он опустил руку, но последовал за мной, пока я не прислонилась к входной двери.

— Син, пожал…

— Я делаю все, что в моих силах, — он подтолкнул меня в дверь, его взгляд обжигал. — Не могу объяснить тебе этого, но я делаю все возможное, чтобы ты была в безопасности. Но ничего не изменилось, — его рука снова оказалась возле моего горла, прикосновение было грубым, когда он прижал меня к деревянной панели. — Мне по-прежнему нужно победить. Ты не остановишь это. Понимаешь?

— Нет, и не хочу. — Я попыталась оттолкнуть его, но меня не отпустили, он просто прижал меня сильнее, вдавившись грудью в меня, отчего у меня перехватило дыхание. Я вонзилась ногтями в его руку.

Навернувшиеся на глаза слезы потекли по моим щекам.

— Почему победа важнее меня?

— Потому что для меня нет ничего важнее, чем победа в Приобретении, Стелла. Ничего.

— Даже я?

— Да. — Произнесенное им слово оказалось настолько острое, что резануло меня так, что сначала я ничего не почувствовала, но после кровь потекла из моего сердца. — Ты полагаешь, немного секса сделает тебя важнее для меня, чем мое имя, моя собственная кровь?

Мне стало трудно дышать. Он нахмурился, глядя на меня — мужчина, только что подаривший мне самое счастливое Рождество, которое я могла вспомнить, доставивший мне больше удовольствия за одну ночь, чем за все ночи в жизни вместе взятые. На его лице было написано только отвращение.