Магнат

— Итак, ваша позиция, Рубен, осталась непримиримой. Но я тоже привык драться до конца. В данный момент вы, наверное, можете выложить больше долларов, чем я, но имеется и кое-что другое, что может оказать решающее влияние на исход дела.

Он затянулся и, прищурив глаза, выпустил дым.

— Я должен еще кое-что сказать.

В комнате сгустилась тишина, напряжение стало еще более ощутимым, как гудение электричества в высоковольтных проводах.

— У нас сейчас очень хорошие перспективы. Как никогда раньше. Сырье из шахт, рудников, нефтяных скважин будет неуклонно расти в цене. Изобилие нефти на рынке сделало свое дело: стоимость акций отечественных промышленных предприятий покатилась вниз. Мы получили правительство, которое поддерживает большой бизнес. Антитрестовское законодательство будет пересмотрено. Пахнет большими деньгами. Крупные химические компании, такие, как фирма Чарли, будут сами закупать сырье и запасать его впрок. Большие продовольственные компании объединятся с другими компаниями, усилив тем самым свою власть над рынком продовольствия. Отдельные кридитно-финансовые группы смогут, подчинив своей власти брокерские конторы, превратиться в единый финансовый центр. Мы будем контролировать ситуацию в любой области.

Он в упор посмотрел на Рубена и Аарона Хейга.

— Но ничего нельзя гарантировать. Счастливые времена могут быстро закончиться, вот так, — он щелкнул пальцами, — если в бизнес придут люди с грязными руками. Если правительство вынуждено будет заниматься расчисткой мусора. И когда вы создадите гигантскую компанию, устраивая, подобно ковбоям с ободранными задницами, идиотские игры в войну, и начнете с глупой жадностью заглатывать мелкие никудышные нефтяные фирмочки, когда вы потеряете всякую осторожность и окончательно свихнетесь, вот тогда вас ждут большие неприятности.

Напряжение сменилось замешательством, будто подменив саму атмосферу в комнате. Биннс даже не старался соблюсти приличия или элементарную деликатность. Все сидящие вокруг кофейного столика понимали, что он намекает на смерть Гейба Меррита в лагере коммандос и на прежние активные попытки Хейгов овладеть энергетическими компаниями, подчиняя их себе под угрозой полного разорения.

Биннс бросал открытый вызов Рубену Хейгу, но таков уж был стиль Чета Биннса. Он любил хорошую драку один на один. Рубен закурил сигарету, но сразу же закашлялся, и его лицо налилось кровью. Аарон сохранял спокойствие.

— Чет, может быть, вы перестанете напускать здесь тумана? — хмыкнул Рубен.

Все с облегчением расхохотались, засмеялся и Биннс.

Глазки Рубена лениво скользнули по лицу Чета.

— Поймите, Чет, у меня своя игра, и это приносит результаты. Вам не нравится то, что я делаю, но вам придется поджать хвост. Я не брошу этого дела. Да, я груб и неотесан, но я добиваюсь своей цели. И Юго-Западная будет моей.

Он кашлянул и выпил виски из нового бокала, который подал ему слуга-мексиканец. После открытого столкновения Хейга и Биннса присутствующие чувствовали себя явно не в своей тарелке. Рубен претендовал на нечто большее, чем быть ежедневным посмешищем. Хотя в интервью с женой погибшего корреспондента, которое демонстрировалось по всем каналам телевидения, он выглядел не лучшим образом, оказалось, что он просто валял дурака и разыгрывал шута горохового.

Биннс с нескрываемой иронией заметил:

— Я и не думал, что вы согласитесь отступить, Рубен. Но у вас не будет никаких шансов.

Рубен покачал головой и насмешливо фыркнул.

— Господи Боже, Чет! — Он обвел глазами присутствующих. — И ваши парни согласны с этим?

— Мы с этим согласны, Рубен, — заявил Чарли, — ведь мы не знаем, как вы собираетесь побить Чета.

Слова Чарли внесли какую-то разрядку. Бизнесмен, в руках которого было целое ожерелье нефтеперерабатывающих заводов, предложил:

— Ваша очередь, Рубен. Открывайте карты!

Аарон до сих пор не сказал ни слова и все в той же позе сидел на диване, а глаза Рубена превратились в щелки, и он, выпрямившись, парировал:

— Я свои карты держу поближе к жилету и предъявлю их только Джону Бурку. А Чет пусть пока посуетится.

Биннс слегка наклонился к Хейгу:

— Я предполагал, Рубен, что вы не пойдете на уступки. Очевидно, мне придется опять вернуться к тому, что я уже сказал. Юго-Западная для меня жизненно необходима. Если меня вынудят вести игру не по правилам, я готов. Я выставлю на всеобщее обозрение ваше грязное белье, Рубен, и подведу вас под суд. Чтобы участвовать в этой игре, вы наделали слишком много долгов, и я вас уничтожу.

Шквал эмоций прокатился по комнате, но тишина мгновенно восстановилась, когда Аарон очень медленно поднялся со своего места. Неожиданное после столь долгого оцепенения движение Аарона приковало внимание всех присутствующих. Аарон выглядел немного бледно и непрезентабельно рядом с этими здоровяками, но заговорил он спокойным, тихим голосом: