Магнат

Наконец к тротуару подкатил темно-синий «линкольн». Сэнди достала сигарету и зажала ее в губах. С заднего сиденья «линкольна» вышла женщина и захлопнула за собой дверцу. Да, это была Лорейн Хейг. Одна. На ней была розовая блузка немодного покроя и кремовая юбка, и прическа у нее изменилась с тех пор, когда Сэнди видела ее в последний раз. Она то и дело словно стряхивала что-то со лба и быстро шла через площадь. Сэнди опустила голову и зажгла сигарету.

Когда Лорейн проходила позади нее, Сэнди прошептала: «Миссис Хейг!»

Синий «линкольн» уже уехал и вернется не раньше чем через час. Не следят ли за ней?

Лорейн остановилась, и Сэнди торопливо сказала:

— Я — Сэнди Меррит. Могли бы вы пообедать со мной?

Сэнди чувствовала, как кровь пульсирует у нее в голове. Бог знает, не слышит ли кто-нибудь еще ее слова. Из всего, что Сэнди знала, можно было предположить, что в сумочке у Лорейн находится «жучок». Сэнди чувствовала присутствие Лорейн, почти что ощущала ее запах.

Казалось, прошла целая вечность, заполненная шумом транспорта, прежде чем Лорейн сказала:

— Хорошо.

— Как насчет ресторана «У Харди» через четверть часа?

— Нет, — ответила Лорейн, — сейчас я должна быть на приеме у врача. Встретимся в три.

— Отлично.

Сэнди хотелось обернуться и взглянуть в лицо Лорейн, чтобы убедиться, что та в своем уме и знает, что говорит. Но Лорейн уже ушла, и, подняв голову, Сэнди увидела, как она поднимается по трем ступеням, ведущим в здание. Сэнди вдруг заметила, что на ее сигарете уже полдюйма пепла, стряхнула его и глубоко затянулась. Она чувствовала, что ее силы истощились. Последние три недели она заставляла себя действовать, раскапывать, расспрашивать, сочетая настойчивость следователя с терпением ученого. Она многое узнала о Хейгах, об их бешеном взлете на самый верх, через головы многих гигантов делового мира, которые презирали их как выскочек-ковбоев. Но она не узнала ничего нового о том, почему был убит Гейб, и о том, что знал Люк Эвери о брате Джеффа и Хейгах. Но так как Сэнди продолжала копать в этом направлении, опубликовала пару статей и несколько раз дала интервью на телевидении, к ней обратилась Лорейн. Таким образом, терпение и настойчивость окупались, но теперь ей стало страшно. Хейги прекрасно знали, что им не удалось ее остановить. Они снова попытаются это сделать. Возможно, они выжидают, чтобы посмотреть, на кого еще она их выведет. А потом — бабах! — и ты покойница, Сэнди…

Сэнди ушла с площади, прогулялась вдоль деловых зданий и дорогих магазинов и направилась в сторону тихого пэрришского ресторана, который назывался «У Харди». В этом месте уважали покой и тайны клиентов. Усилием воли она подавила тревогу. Если Аарону и Рубену Хейгам угодно следить за ней — пусть их! Они уже однажды попробовали припугнуть ее, но только разожгли ее стремление отомстить. И вот она вернулась в их вотчину, чтобы использовать измену одного из самых близких им людей. Если они узнают, то взбесятся и станут смертельно опасными. Прекрасно! Она тоже взбешена и смертельно опасна.

Боже, как же она изменилась! Достаточно вспомнить, как эти людишки играли с ней тогда на ранчо, а Гейб в это время умирал… А потом эта история, из-за которой она попала в больницу… Неужели они не понимают, что она нанесет ответный удар, что даже загнанная в угол крыса дерется до последнего? Возможно, не понимают. Или же Хейги разбираются в делах лучше, чем она, женщина.

Сэнди усмехнулась, бросила окурок в мусорный ящик и продолжила свой путь.

Через полтора часа в ресторан «У Харди» вошла Лорейн, и ее проводили к маленькому столику в глубине зала, где уже сидела Сэнди. Лорейн улыбнулась ей и села, официант оставил женщин одних. Столик стоял у огромного окна, украшенного белыми с золотом занавесями. На обтянутой желтым шелком стене висели старинные фотографии в рамочках. С фотографий смотрели неизвестные люди из прошлого.

— Привет, — сказала Лорейн. Ее голос звучал приглушенно.

— Привет. Вы хорошо выглядите, Лорейн. Я не думала, что вы… так хорошо держитесь.

— Вы думали, что я не в себе. — Лорейн мягко улыбнулась. — Я чуть было не свихнулась. Им пришлось усыпить меня, чтобы отвезти в больницу. Вы об этом наверняка знаете из газет.

— Да. Как вы теперь себя чувствуете?

Лорейн пожала плечами:

— Держусь. Мне давали огромные дозы успокоительных. Я до сих пор принимаю многие из них. Мне позволили быть совсем одной на ранчо, когда я не хочу, чтобы ко мне придирались или задавали вопросы. Я хожу в суд и к своему врачу. И никуда больше. Пожалуй, я должна чувствовать себя уверенно. Легче, когда не надо больше убегать.

Сэнди надеялась, что глаза не выдали ее разочарования, но она ясно видела, что с этой женщиной не все в порядке. Сначала ее внешняя самоуверенность обманула Сэнди, но тихий голос, бегающие глаза и беспокойно двигающиеся руки свидетельствовали о тяжелом психическом состоянии, которое трудно было скрыть.

— Я рада, что вы позвонили, — сказала Сэнди.