Магнетизерка

— Я знаю о вас довольно, — начал издалека Шеш ковский. — Знаю, что вы добровольно отправились в действующую армию, чтобы участвовать в боевых действиях, и готовы были «положить живот свой за святую Отчизну», — процитировал строчку одного из рапортов Татищева обер-секретарь без малейшей иронии. — Знаю о вашей роли в деле гнусного предателя Касымбека, ибо ежели не вы, то, возможно, генерал-аншефа князя Репнина сегодня уже не было бы среди живых. Знаю о вашем чувстве справедливости, чему есть немало свидетельств со времен учебы вашей в Шляхетском корпусе. Знаю и о нынешнем положении, когда после тяжелого ранения вас, по сути, уволили из армии. Отсюда исходит и мое предложение: я хочу, чтобы вы служили у меня.

— То есть? — Татищев не понял, чего именно от него хочет Шешковский.

— Я предлагаю вам поступить на службу в экспедицию Тайных розыскных дел. Будете выполнять мои поручения.

— Боюсь, я вряд ли буду полезен в деле собирания компрометажа на знакомых мне людей. К тому же, я не считаю сию работу… — Павел Андреевич замолчал, подбирая подходящее слово.

— Пристойной, — закончил Степан Иванович. — Это вы хотели сказать?

— Примерно, да, — посмотрел прямо в глаза Шешковского Павел.

— Выходит, вы меня совершенно не поняли. Я вовсе не желаю сделать из вас доносителя, боже упаси. Секретных агентов и подобного рода помощников у меня вполне хватает, — усмехнулся Шешковский, — даже с избытком. Нет, мои поручения вам будут носить совершено иной характер.

— Какой же?

— Есть разного рода преступления, дознания по которым нежелательно поручать полиции. Не те нужны мозги и навыки. Выследить, арестовать — да, это можно поручить полиции. А вот выявить причину иных злоумышлений, да кто за ними стоит и кому это выгодно, а главное, привести к наказанию виновных — этим должны заниматься иные, специальные люди. К тому же подобные дела в интересах государственной безопасности обычно не подлежат разглашению, и утечка информации, имеющая место быть в полиции в масштабах весьма широких, здесь крайне нежелательна. Понимаете меня?

— Кажется, да, — не сразу ответил Татищев.

— Вот и славно, — заметил обер-секретарь и продолжил: — Скажем, дело княжны Таракановой или самозваного государя Петра Федоровича, то бишь Емельки Пугачева. Разве следствие по сим вопиющим фактам можно было поручить полиции? Или, к примеру, преступные деяния издателя Новикова, поющего под дудку французских масонов? Или выявление иных преступлений против Российской империи: государственная измена, странные убийства и исчезновения людей — разве с этим могут справиться полицейские? Такими делами занимается Тайная экспедиция. Кроме того, она осуществляет разведывательные и контрразведывательные функции, к чему со временем мы намерены вас привлечь. Соглашайтесь, Петр Андреевич, это весьма увлекательное занятие, уверяю вас.

— Но я причислен к Военной коллегии, — уже не очень уверенно произнес Татищев. — А экспедиция Тайных розыскных дел, насколько мне известно, состоит при Сенате.

— Это не должно вас волновать, — заверил его Шешковский. — Из Военной коллегии вы будете бессрочно прикомандированы к экспедиции, причем вам будет оставлен ваш чин и обеспечен служебный рост. Жалованье почти профессорское, полторы тысячи рублей в год, плюс квартирные. Неплохо, согласитесь.

— Неплохо, — был вынужден признать Татищев.

— Стало быть, вопрос решен, — подвел итог Шешковский.

Так капитан-поручик Павел Татищев сделался чиновником Тайной экспедиции, о чем впоследствии ни разу не пожалел.

* * *

Дом Нелидовых показался сразу, как только коляска повернула на Садовую. Подъехав к арочным воротам небольшой усадебки с двухэтажным особняком в двенадцать окон по фасаду, Павел Андреевич отпустил извозчика, поднялся по нескольким ступеням крыльца и дернул звонковую кисть.

Не открывали довольно долго. Наконец вышел розовощекий слуга, тот самый, что три четверти часа назад принес от Нелидова записку.

— Чем могу служить, господин… — начал он, но, подняв блуждающий взор (оторвали от Лизаветы в самое время, когда уже рук стало не хватать), распахнул двери: — Проходьте. Барин ожидают-с.

Павел Андреевич вошел в дом. Навстречу со ступеней второго этажа мало не бегом спустился Нелидов:

— Вы пришли! Слава богу! Пройдемте в мой кабинет.

— Мы, кажется, были на «ты»? — сказал Павел Андреевич, усевшись в кресло против Нелидова.

— Да, были, — кивнул Андрей.

— Тогда рассказывай.

— Понимаете… Понимаешь, много чего произошло.

И Нелидов рассказал Татищеву все, с самого начала. Как проиграл в фараон в клубе семьдесят тысяч, как повстречал антиквариуса Христенека, и как тот пожелал купить книгу, как он в полупьяном бреду и отчаянии совершил роковую ошибку — выкрал у отца «Петицу» и принес проклятому антиквариусу. Как отца хватил удар, и теперь он при смерти, и дабы лечение его могло быть успешным, надо вернуть книгу, чтобы устранить, как говорит госпожа Турчанинова, причину, вызвавшую несчастие. Он попытался это сделать, и вот теперь сидит под домашним арестом.

— Кто такая госпожа Турчанинова? — после недолгого молчания спросил Татищев.