Магнитная буря

Я так радостно спешила домой, готовилась к нашей встрече. Отправленные двадцать сообщений так и остались без ответа. За ненадобностью, он определено решил меня игнорировать. Я ждала до четырех утра, теперь меня сложно остановить. Он решил, что воспользуется мной, замылит глаза красивой сказкой, неделю меня потрахает и сбежит? Да бога ради, я получила удовольствие и не раз. Он отличный любовник, которого стоит дождаться, выложился по полной. Показал высший пилотаж сноровки и выдержки. Сжимаю зубы от нестерпимой боли и обиды. Передо мной стоит его сумка с вещами, которую он так и не распаковал. Естественно, для чего ему это? Моё ускоренное дыхание, раздражение и злость, которая льется непрошенными слезами из моих глаз.

– Дура бестолковая. Он меня кинул. Кто сказал, что все будет замечательно? Только такая ослиха, как я, могла ему поверить. Столько слов, а мне все мало. Да и хрен с тобой, – расстегиваю его сумку и вываливаю из нее вещи на пол.

Несколько рубашек и брюк сразу находят свое применение, режу их ножницами, они путаются в качественной ткани. Наступаю на рукав и тяну на себя до треска, пока она не разваливается на две половинки.

– Кельвин Кляйн, молодец какой. Соображает, что надо носить дорогие шмотки. Не обеднеет без парочки. Так я ему помогу расширить кругозор, – отшвыриваю изуродованные половинки за спину и принимаюсь за вторую.

Мне мало того, что их рву. Заняться все равно нечем, поэтому я вырезаю красивые кругляшки на его рубашке, зигзаги и полосы. Пусть полюбуется на мой дизайнерский подход, сволочь. Одна за другой они летят на кровать, чтобы я потом одарила мистера заносчивую задницу прекрасным шедевром. Вымещу всю обиду на тряпках. Останавливаюсь на небесно-голубой рубашке, Зилли, она действительно шикарная. Ткань невероятной фактуры, плотная и отлично сшита. Прикладываю ее к своему лицу и вдыхаю. Это запах обмана и лести выродка, который игнорирует меня. Оглядываю комнату, что я могу с ней сделать. Но, к сожалению, у меня ничего нет. Поэтому я открываю дверь и в шелковом пеньюаре топаю в комнату Джекса. Включаю верхний свет и начинаю шарить в поисках необходимого.

– Эй, выключи, глаза режет, – ноет Джекс, пока я шарюсь в его карманах. – Что ты творишь? Ты не могла бы заниматься этим в другом месте? – он приподнимается на кровати в одних трусах, осматривает меня с ног до головы. – О, да ты злющая сучка, – он смеется, но когда я вытаскиваю зажигалку из его кармана, он встает с кровати. – Ты чего удумала, бешеная?

– Составишь компанию? – показываю ему на лак для волос, который я держу в руках, и зажигалку.

Сложив два плюс два, он идет быстрым шагом за мной.

В комнате на кровати уже валяются несколько моих произведений искусства. Следующее, что я делаю, это собираю остатки его вещей и спускаюсь вниз по лестнице, под чутким наблюдением моего друга.

– Он убьет тебя, если увидит, что ты натворила. Это же, бл*дь, трусы Дольче. Ты знаешь, сколько такие стоят?! – он вырывает из общей кучи одни и крепко держит в руках.

Я пожимаю плечами, черт с ним, пусть носит. Энтони они все равно больше не понадобятся.

Выхожу на улицу и останавливаюсь около беседки, которую он так заботливо украшал для меня. Пятнышко, как доказательство того, что я отдала ему свою невинность, до сих пор не смылось. Спалить все дотла, к чертовой матери. Кидаю все его вещи в кучу, подпинываю в середину беседки и сбрызгиваю от души моим любимым лаком для волос. Замечу, что я тоже несу потери, ведь он самой сильной фиксации. Это такая утрата, даже представить себе не могу, как у меня поднялась рука на святое. Тем более что это очень дорогой бренд в профессиональной бьюти-индустрии.

– Ты рехнулась, – дрожащим голосом говорит Джекс. – Ты испортила ткань окончательно.

– А мне плевать, он забыл обо мне, плюнул мне в душу, рассказал мне миллион легенд и заставил поверить. Пусть оно горит все синим пламенем, – открываю зажигалку «Пьеза», мгновенно появившийся огонь отражается в моих глазах. – Как жаль…

Я швыряю ее в кучу, обрызганную горючей жидкостью, и подпрыгиваю, когда огонь стремительно охватывает вещи. Джекс, наконец, очнувшись от увиденного, хватает меня за руку. Лицо нещадно обжигает от горячего воздуха.

– Еб*ть… ты больная, ты же все здесь спалишь. Не подходи к огню, – он убегает от меня, вскрикивает, когда острые камешки попадаются на его пути.

Я же, как завороженная, наблюдаю за силой огня, который перекидывается с одной вещи на другу. Белая ткань, служившая портьерами, покрывается черными пятнами. Яркие оранжевые языки пламени, перекидываются на белоснежную скатерть, и все пластиковые предметы вместе со свечами тают на моих глазах, как и мои мечты. Он разрушил все, сделал меня ненормальной.

– Берегись! – Джекс вытаскивает огромный шланг из окна и спрыгивает на колючую траву. – Ты ненормальная! Я клянусь, если он не набьет тебе задницу, то это сделаю я, – он дергает несколько раз шланг, чтобы убрать все загибы.