Магниты

– Вы не замерзли? – вежливо спросила сидевшая на переднем сиденье Маша, очевидно, имея в виду Янину тонкую кожанку. Сама она была в пальто.

– Немного, – ровным тоном сказала Яна.

– Может быть, хотите горячего чаю или кофе? – предложил Роман, бросив на нее взгляд в зеркало заднего вида. Вежливый тон совсем не вязался с тем, как он смотрел. Будто это Яна была виновата в опоздании.

– Было бы неплохо, – мстительно произнесла она, и Крестовский коротко кивнул.

В машине повисла тишина, которую спустя несколько минут нарушил все тот же Крестовский, уточнив, что именно Яна будет.

Маша при этом склонилась к пространству между передними сиденьями и шлепнула Диму по коленке.

Тот выдернул наушник из уха и подался вперед.

– Тебе чай или кофе?

– Пофиг, – отозвался Дима и, вернув наушник на место, выпрямился на сиденье.

Крестовский припарковал машину у кофейни. Маша вышла вместе с ним, и Яна осталась наедине с братом. Тот проводил Крестовского взглядом и, на миг повернувшись к Яне, дернул уголком губ. То ли хотел улыбнуться, то ли скривиться, но в последний момент передумал. Яна отметила про себя, что Волков был настолько смазлив, что его не портила никакая гримаса.

Неожиданно Дима не стал отводить взгляда, колючего и немного насмешливого.

– Осмотр окончен? – наконец произнес он.

– А вы всегда такой неприветливый? – уточнила Яна, и Волков вынул наушник из левого уха.

– Я не услышал, – пояснил он, глядя на нее раздражающе прямо.

– Я спросила, всегда ли вы такой неприветливый.

– С теми, кто мне не нравится, всегда, – в его тоне прозвучала подростковая наглость, и это почему-то рассмешило Яну. Вчера он показался ей более взрослым.

– Какая досада, – улыбнулась она. – А я планировала с вами подружиться.

Слова вырвались сами собой, и оттого, что это было наполовину правдой, Яна почувствовала, как вспотели ладони, а еще она поняла, что впервые общается вот так: немного насмешливо и тоже по-подростковому нагло. В нее, обычно уравновешенную и спокойную на людях, что-то будто вселилось.

Волков распахнул глаза с выражением совсем детского удивления на лице. Несколько секунд ее разглядывал, словно подыскивая удачный ответ, а потом вышел из машины. Яна машинально вытерла о джинсы вспотевшие ладони. Почему ее тянет к нему как магнитом? Что она творит? Мать точно ее убьет. В голове вдруг всплыл вчерашний разговор с матерью. Яна всего лишь попыталась сказать, что Дима показался ей нелюдимым, а еще, что ей стало его немного жалко. О том, как сильно он ее разозлил, Яна почему-то решила промолчать. Мама вышла из себя.

– Яна, этот сопляк с детства с золота ел. Лучшие школы, лучшие кружки, лучшие курорты – все ему. Жалко тебе? А ты лучше меня пожалей. Знаешь, сколько унижений я вытерпела, чтобы у тебя хоть что-то в жизни было? Комната своя, репетиторы…

Яна не решилась спорить и поскорее сбежала к себе. Там она долго рассматривала фотографии Димы в соцсетях. Она отматывала ленту все дальше и дальше в прошлое, пока не дошла до фото с какого-то шахматного турнира. Это было четыре года назад. Дима, раскрасневшийся и вспотевший, держал в руках диплом победителя и кубок. Его волосы торчали в разные стороны, а на лице была до того счастливая улыбка, что не улыбнуться в ответ было просто невозможно. И где-то там, в углу фото, под вывеской на английском языке, стоял их отец. Он смотрел на сына и улыбался точно такой же улыбкой. Будто их одного с другого рисовали.

Именно над этим фото Яна горько разрыдалась, сама не зная, почему. Она даже не пыталась понять причину: просто ревела и ревела, сжав в руке давно погасший телефон и уткнувшись в подушку, чтобы мать не услышала. В ее телефонной книге теперь был номер, подписанный «Дима Волков». Вот только это не делало ее ни на грамм счастливее и ни на шаг ближе к нему. Зато, кажется, делало на шаг дальше от матери. И эти странные мысли Яну немного пугали.

Крестовский с Машей вернулись из кафе. Маша несла два стаканчика в картонной подставке. Еще два нес Крестовский. Подойдя к машине, он протянул свою ношу Волкову и открыл перед Машей дверь.

– Мы взяли вам капучино, – радостно сообщила Маша, и Яна вежливо улыбнулась. Маша все еще ей не нравилась. Слишком хорошей она пыталась казаться. Почему Яна считала, что это игра? Наверное, потому, что у Маши не было причин быть с ней настолько милой.

Крестовский занял место за рулем за секунду до того, как Дима плюхнулся на сиденье и молча протянул Яне подставку с двумя стаканами.

– Они одинаковые? – спросила она, чтобы он снова с ней заговорил.

– Маш? – подал голос Волков, глядя на Яну не отрываясь.

– Да, – ответила та и сказала Крестовскому: – Я тебя буду поить.

Ответа Крестовского Яна не слышала, потому что Дима смотрел в упор, пока она наконец не взяла свой кофе.