Магниты

— Аня! — повысил голос LastGreen и уже тише спросил: — Поедешь к Лене до завтра? Утром я тебя заберу. Ладно?

Девочка подняла взгляд на Ляльку:

— А тебя родители не будут ругать?

— А у меня их нет, — пожала плечами Лялька. — А дядя не будет. Он только рад будет. Он врач и очень добрый.

Лялька не была уверена в том, что Сергей придет в восторг от присутствия Ани, но кто-то в ее голове говорил это все в надежде на то, что девочка наконец улыбнется или хотя бы перестанет выглядеть такой несчастной.

— Потап, отвезешь? — спросил наконец LastGreen.

— Ну сказал же.

— Ладно, погнали за одеждой. Я Аньке пижаму возьму и на завтра одежду соберу. Лена, побудьте тут немного. Я в гости не могу позвать, как видишь, — криво улыбнулся он. — С вами Женька постоит.

Лялька кивнула, и LastGreen с Потапом направились к подъезду, из которого вышли.

— Тебя Женькой зовут? — удивленно спросила Аня у парня с разбитой губой.

Лялька не поняла ее удивления, потому что общались они друг с другом так, будто были знакомы.

— Нет, блин, я по паспорту Пузырь.

Аня смотрела на него доверчиво, и тот наконец фыркнул, впрочем, тут же скривился, видимо, от боли в губе. Потом повернулся к Ляльке и пояснил:

— У меня фамилия Шаров. Погоняло — Пузырь.

Лялька ничего не поняла, но на всякий случай кивнула и вдохнула полной грудью пропахший бензином и пылью воздух.

У нее отпало всякое желание пытаться хоть что-то понять. Возможно, это все слишком яркий и слишком странный сон, возможно, она проснется и ничего из этого не вспомнит. Вот только, кажется, впервые за много лет Лялька адски хотела есть. А еще, кажется, снова могла говорить.

— Тебе идет, — серьезно сказала она Женьке Шарову с погонялом Пузырь, на что тот вытаращился на нее как на ненормальную, но комментировать не стал.

Лялька повернулась к Ане и протянула ей руку. Девочка несколько секунд раздумывала, а потом сжала ее холодные пальцы своими.

Глава 29

Ты пытаешься выбрать себя и остаться собою.

Мама оказалась вдруг ниже, чем Роман ее помнил.

— Солнышко, ты так вырос! — воскликнула она, впуская Романа в дом деда. — Как же я соскучилась!

Мама положила ладони Роману на плечи и, привстав на цыпочки, звонко чмокнула его в щеку. Роман обнял ее в ответ, удивляясь тому, какая она все-таки маленькая и хрупкая.

— Пойдем скорее, я купила твои любимые роллы!

Мама упорхнула в сторону кухни. Роман разулся и, сняв куртку, крикнул:

— Я переоденусь.

В комнате он переоделся в сухую одежду и еще некоторое время стоял у окна, глядя в ночные сумерки. Он очень хотел увидеть маму, он правда дико соскучился. Но вот сейчас она о чем-то рассказывала деду на кухне, Роман слышал ее голос, а выходить не спешил, потому что… чувствовал обиду. Не­уместную, почти детскую.

— Роман! — крикнул дед, и он, отлепившись от подоконника, пошел к ним.

Мама много смеялась, а Роман смотрел на нее и думал о том, что она не хотела, чтобы он родился. И отец не хотел. Но если поговорить с отцом на эту тему он хотя бы мог, то с матерью — нет, потому что в их семье ее не принято было расстраивать. Ее нужно было оберегать и боготворить.

Она больше не была блондинкой, и Роман не мог понять, нравится ли ему ее новый цвет волос. А вот ее смех ему по-прежнему нравился, как и рафинированная красота, которую, судя по появлявшимся в Сети фото с бесчисленных светских мероприятий, по-прежнему любили фотографы. Глядя на цветущий мамин вид, Роман понимал, что она явно не переживает из-за развода с отцом. Ему очень хотелось набраться наглости и спросить про Патрика, но все, на что его хватило, — это уточнить, где мама сейчас живет. Оказалось, в их лондонской квартире. Роман хмыкнул; впрочем, комментировать не стал. Да и что он сказал бы? Кто он такой, чтобы кого-то учить, раз отца все устраивает?

Мама почти не сидела на месте. Она порхала по кухне, подходя то к плите, то к раковине, то к окну. Нет, ничего при этом не подавала и не приносила — все делал дед, она просто заполняла собой пространство, как обычно. По этой ее особенности Роман, оказывается, тоже скучал. В его квартире было совсем пусто, как и в квартире отца. Он некстати вспомнил Яну в кухне отца. Попытался сравнить ее с матерью, но это было глупо. Мама выигрывала всегда и у всех.

— О чем задумался? — мама оказалась рядом и потрепала Романа по волосам.

— Зачем ты просила меня приехать? — спросил он.

— Потому что соскучилась, солнышко, — улыбнулась она, но Роман видел, что это не вся правда. — Завтра мы с тобой идем на выставку, которую я открыла неделю назад. О ней такие шикарные отзывы. Еще у нас на гастролях русский балет. Чтобы ты не слишком отвыкал, да? А еще Роббинсы закончили наконец реставрацию дома, который им достался от прадеда. Ждут нас с тобой в гости.

— Я не могу задержаться надолго, — выпалил Роман, когда появилась возможность вставить хоть слово.

— Милый, это все можно успеть за ближайшие три дня.

Дед многозначительно хмыкнул, и Роман решил не спорить.

Около часа ночи мать сообщила, что ей пора.

— Ты не останешься? — вырвалось у Романа.