Магниты

Яна отвернулась от мальчишек и скользнула взглядом по стене. Наверное, здесь пробовали краску: четыре мазка разных оттенков перечеркивали серую поверхность.

— Яна, ты там задохнешься, — голос мамы прозвучал жутко спокойно.

— Здесь ничего не горит.

— Там тлеет, Яна. А современные материалы очень токсичны.

Мама говорила таким обычным тоном, будто вводила Яну в курс дел в офисе, и от этого было особенно жутко.

— Какая же ты все-таки дура. Как же можно было все так испортить? Я сейчас вызову пожарных. Помни о том, что ты ничего не знаешь.

В голосе мамы прозвучало усталое разочарование, и связь оборвалась.

— Что там? — первым подал голос Роман, и Яна отвела наконец взгляд от мазков краски.

— Здесь где-то что-то тлеет, — сказала Яна, удивившись тому, что ее голос звучит тоже совсем обычно. Без малейшей паники. — Но сейчас вызовут пожарных.

Дима принюхался и пожал плечами.

— Я не чувствую, но у меня еще, походу, отек не сошел.

Он шмыгнул носом.

Яна несколько секунд подумала, а потом набрала «один-один-два» и сообщила диспетчеру, что в здании их бизнес-центра пожар. Даже если тревога была учебной, Яна предпочитала заплатить гигантский штраф, лишь бы обезопасить ребят и себя. То, что она мысленно поставила себя на последнее место, ее удивило и немного обрадовало. Она вчера думала о том, что если измерять жизнь количеством людей, готовых за тебя пожертвовать собой, то она вроде как и не жила. Но ведь можно же еще мерить тем, ради скольких людей готов чем-то пожертвовать ты.

Яна убрала телефон и повернулась к ребятам. Дима внимательно рассматривал ее, а Роман — коридор.

— Здесь есть туалет? — неожиданно спросил Роман.

— Вовремя ты, — нервно заржал Дима и добавил: — Мы отвернемся, если что.

— Дурак, — фыркнул Роман. — Нам вода нужна и место с окном, в котором дверь закрывается.

— Как ты хорош в русском, — опять заржал Дима и двинулся по коридору, открывая все двери подряд. — Место с окном, в котором дверь закрывается, ау? Ты где?

Роман снова фыркнул и пошел за ним. Яна двинулась следом, радуясь тому, что признаний от нее никаких пока не требуют. Нужно же было найти хоть какой-то повод для радости.

— Есть! Всё как вы заказывали, сэр, — Дима распахнул одну из дверей и, как заправский дворецкий, склонился перед подошедшим Романом.

Тот вполголоса что-то сказал на английском, мельком оглянувшись на Яну.

— Это было грубо, — прокомментировал Дима и придержал перед Яной дверь.

То, как демонстративно он при этом на нее не смотрел, давало понять, что признаваться во всем все-таки придется.

Туалетом комнату назвать можно было с натяжкой. Сантехнику пока не установили, зато из стены торчал кран с технической водой, о чем сообщала надпись, сделанная мар­кером на стене. Дима плотно прикрыл дверь. Роман тем временем стащил куртку и толстовку, оставшись в футболке с Человеком-пауком. Толстовку он бросил на пол под кран, а кожаную куртку, придирчиво оглядев, надел обратно. Пустив воду на толстовку, Роман повернулся к Диме.

— Зальешь офисные помещения — тебе выставят счет за ремонт, — прокомментировал Дима. Впрочем, было видно, что он говорит просто потому, что молчать, кажется, не может. Когда он, сбросив куртку на пол, тоже стащил через голову толстовку и его челка задралась вверх, Яна заметила на его лбу испарину.

Намочив обе толстовки, мальчишки подоткнули их под дверь. Роман привстал на цыпочки и провел пальцами по верхнему краю двери, а потом, передав Диме куртку, стащил с себя футболку и тоже положил под кран.

— Если футболок не хватит, будем раздевать виновницу торжества, — бодрым тоном сообщил Дима, по-прежнему не глядя на Яну, и, вернув другу куртку, стянул с себя футболку и бросил ее на пол поверх Романовой.

— Только мы дураки. Нужно было оставить что-то, чем лицо прикрыть, — задумчиво сообщил Роман, глядя на то, как на их футболки льется вода, собираясь на ткани в мутную лужу с бело-рыжей пеной.

— У меня есть чистая вода и футболка, — вероятно, Яна стояла в какой-то особой точке, потому что ее звонкий голос разнесся по комнате эхом. — Отвернитесь только, — почти шепотом добавила она.

Дима тут же крутанулся на пятках. Роман отвернулся чуть медленнее. Кажется, он собирался перед этим что-то сказать, но передумал.

Яна сняла пальто и, зажав его коленями, стащила с себя футболку, а потом натянула пальто и застегнула его на все пуговицы, радуясь тому, что вырез не слишком глубокий, хотя край белья все же торчал. Вот кто не дал ей палантин из приемной прихватить?

— Вот. Ее порвать можно, — она протянула футболку Роману, успевшему, пока она раздевалась, заложить мокрой тканью верхнюю часть двери. Крестовский взял футболку и кивнул в знак благодарности.

Дима по-прежнему стоял, отвернувшись, и на его спине можно было сосчитать все позвонки. Особенно сейчас, когда он сгорбил плечи, сунув руки в карманы джинсов. Его куртка по-прежнему валялась на полу.